— Все системы в норме, корабль готов к старту — отрапортовал старпом, и капитан скомандовал:
— Отстыковка — корабль тряхануло, и они оказались предоставлены сами себе… Мистер Моннер не мог слышать, как набирают мощь двигатели, но ему казалось, что он их слышал. Старый, потрепанный временем и беспощадными инженерами крейсер разворачивался у станции.
— Малый вперед, медленный набор маневровой скорости. Расчет траектории планетарных маневров — сухим стальным голосом командовал капитан. Он волновался, но понимал, что не имеет ни малейшего права демонстрировать это внешне.
— Есть малый вперед. Расчет траектории завершен. Разрешение на вылет из системы получено — неслось со всех сторон. Позади оставались всевозможные станции и орбитальные комплексы…
Мистер Моннер и капитан Воронин быстро переглянулись, и капитан скомандовал:
— Разгон на сверхсвет.
Время как будто застыло, стало слюдяным. Переход в иное состояние прошел тяжелее, чем когда-либо, но он состоялся… «Хорошо, что я всех этих стариков по больнице прогнал… А то было бы сейчас куча обмороков» — подумал Крун Моннер, приходя в ясность ума. Они неслись сквозь пространство и материю, перестав подчиняться законам первого и быть вторым…
Перелет должен был быть долгим — желающих форсировать движение не было. Теоретически, в таком состоянии уже мало что может случиться, но это только теоретически. Скрипящая обшивка и потрескивающая аппаратура постоянно напоминала всем о бренности бытия.
Лететь до Милены было чуть ближе, чем до Кариды, но дальше, чем до Хондры… Короче, в полете прошел примерно месяц. Скажем сразу — это был очень долгий и тяжелый месяц, полный неснимаемого напряжения и тревоги. Если бы Крун Моннер не был полностью седым, то он бы окончательно поседел… Примерно как капитан Воронин, которого теперь в шутку называли «белой вороной». За самим мистером Моннером прочно закрепилось прозвище «майор». Дело было не в его официальном звании, а в том, что он был как бы старше капитана, но его должность и роль не оглашалась… Ну, а раз старше, то значит — майор. Мистера Моннера его прозвище устраивало, чего нельзя было сказать о капитане…
— Нет, ну почему нельзя было меня обозвать «Белым Орлом», например? — ворчливо спрашивал капитан во время короткого обеда, когда они с мистером Моннером сидели за одним столиком.
— Ты себя в зеркало видел, орел? — усмехался мистер Моннер — к тому же фамилия у тебя не Орлов, так что терпи… Все лучше, чем боцмана…
