На следующий день Банкебихари сообщил ей, что БКП, членом которой он имеет честь состоять, требуется активный функционер из числа женщин… Кто же будет сбивать оковы с рук исстрадавшейся Матери–Индии, если такие девушки, как Бэла, сидят затворницами дома?..
А потом он показал ей револьвер, который постоянно носил с собой.
Бэла впервые в жизни видела настоящий револьвер. По жилам её пробежал огонь!.. Она осторожно коснулась рукоятки: металл холодный, но как горячит он кровь!
«А он заряжен?» — дрогнувшим от волнения голосом тихо спросила она.
«Его ещё нужно починить», — громко прошептал он в ответ.
Потом Бэла уколола булавкой палец и кровью вывела свое имя на чистом листе бумаги. Банке сказал ей, что это не простая бумага: это — клятва!
Разве могла она после всего не выполнить поручение партии?.. И вот однажды, вихрем ворвавшись к ней, Банке с ходу заявил: партия приказывает ей немедленно отправиться в дорогу. Куда? Об этом ей сообщат позже. И вообще не задавай лишних вопросов. Никаких вопросов! Такова воля партии… Молодой крантикари действовал напористо, она даже собраться с мыслями не успела.
Вечерним поездом они уехали. Куда? Банке хранил молчание. Может, в Бенарес? Банке ещё раньше проговорился ей, что там находится подпольный центр БКП… В Канпуре Бэла впервые увидела настоящего крантикари — лидера партии, носившего кличку Бхаи–джи; этот человек был героем многих рассказов Банкебихари. Он разочаровал её, ничего героического в нем не было. Положив руку ей на плечо, Бхаи–джи с пафосом произнес: «Когда Индия станет свободной, тебе воздадут почести, как богине!»
Отсюда им надлежало выехать в Пешавар[27]… Вот и их поезд! В целях конспирации теперь они выдавали себя за новобрачных. Откуда? Из Бенареса! Банкебихари — единственный сын и наследник владельца крупного цветочного магазина, Бэла — его молодая жена. Сейчас счастливый муж едет по торговым делам, а жену взял с собой — все‑таки медовый месяц! Ха–ха–ха! Да и страну показать хочется.
…Сразу же после того как она сбежала из дома, Банкебихари, с жаром продолжая рассказывать ей о порабощенной и униженной отчизне, не раз принимался рассуждать о косности и человеческих предрассудках: «Что такое целомудрие?.. Пустой звук… Что такое грех и что такое добродетель?.. Самая высшая добродетель — сделать родину свободной!.. Если человек голоден, он утоляет свой голод. И точно так же он должен утолять томление своей плоти…»
И не окажись в их купе ещё один пассажир, он утолил бы томление своей плоти ещё в ту первую ночь. Но ничего — он сделал это на сутки позже…
