Свет юности [Ранняя лирика и пьесы] | страница 41

И вдруг зачитался, с ощущением, что автобиографические нюансы отпали, это жизнь моих персонажей, какими они вышли независимо от меня, это жизнь, какая у нас была и во многом продолжается, с культом свободы, любви и красоты. Это мои первые песни, какие я пою еще с большей свободой и сегодня. Внутренняя форма пьесы словно вызрела за эти годы, и она ощущается, как магический кристалл.

Легко представить, что автор ошибается, но я никогда не был в восторге от своих созданий, лишь теперь ощущаю в них нечто безошибочное, когда все на месте, уже ничего не прибавить и не убавить, свойство классических произведений искусства. Поэтому они не устаревают, а сохраняют свежесть поэзии жизни, поэзии любви.

Я набрал текст, не внося изменений, кроме двух мест: там, где упоминаю, что квартира эта была коммуналка, большая в старинных дворцах, в которых просторные комнаты имели перегородки, с видом отдельных квартир, и в самом конце, исходя уже из общего впечатления от вещи как сугубо поэтического произведения искусства. И изменил название… Одно время, в годы неудач, я безуспешно писал большую повесть под названием «Скрипка и город», от которой ничего не осталось. Между тем у меня в бумагах лежала вещь, на основе которой несомненно вышло бы нечто.