Мхов кривится, как от зубной боли, представив, что ему скажет на это Суп и что последует вслед за этим. Больше всего ему сейчас хочется к Кларе, но никак не получится, вечер и ночь у него заняты.
Тут дверная ручка с видимой натугой опускается, медленно приоткрывается дверь, и Мхов, ещё не видя, кто там, знает, что это Даша; только ей в этом доме позволено входить к нему без стука.
Дочь останавливается рядом со столом, за которым сидит Мхов, складывает ладони на животе, глядит исподлобья, смешно вздыхает. По её виду Мхову становится понятно, что Дарья пришла с просьбой.
– Пап.
– Что, Даш?
– Мама сказала, что если ты разрешишь…
– М-м?
– Можно я буду смотреть фей… фее…
– Фейерверк?
– Ага.
Первая мысль Мхова, естественно, отказать – показ гостям чудес пиротехники начнётся слишком поздно, ребёнок в это время должен спать. Но потом ему приходит в голову, что грохот рвущихся зарядов всё равно разбудит дочь, да к тому же ещё и напугает. Поэтому он предлагает:
– Даш, давай знаешь, что сделаем?
– Что?
– Ты ляжешь спать, как положено. А перед самым началом я тебя разбужу, посмотрим это дело вместе. Идёт?
– Идёт, – дочь явно довольна. – Так я маме скажу?
– Иди, скажи.
– Спасибо.
Даша степенно выходит, оставляя Мхова наедине с телефоном, который в этот момент начинает трезвонить.
– Добрый день, Кирилл Олегович.
Это Срамной.
– Добрый.
Мхов ещё не решил, рассказывать ли генералу о вчерашнем визите, а если рассказывать, то что именно.
Но Срамной сам заговаривает об этом.
– Кирилл Олегович, вы вчера встречались с Паулиньшем?
Да, точно, Паулиньш его фамилия. Мхов неприятно удивлён; задавать лишние вопросы – раньше за Срамным такого не водилось.
Тот, видимо, осознавая неловкость ситуации, спешит объясниться.
– Извините, что спрашиваю, но тут такое дело…
– Что за дело? – сухо интересуется Мхов.
– Он умер, Кирилл Олегович.
Мхов несколько секунд молчит, переваривает известие.
– Когда?
– Сегодня ночью. Мне наши позвонили.
– От чего?
– Сказали, сердце. Был приступ, «скорая» не успела.
– Понятно, – у Мхова у самого начинает часто биться сердце. – Да, я был у него. Поговорили.
– Понял. Извините, Кирилл Олегович. Я просто, чтоб вы знали. На случай, если договорились о новой встрече.
– Да нет, Пётр Арсеньич. Не договаривались. Всё равно, спасибо. Всего хорошего.
Дав отбой, Мхов приказывает себе немедленно забыть о человеке по фамилии Паулиньш. Но как тут забудешь, если противно вспотели ладони и тошнота подступает к горлу? Мхов вскакивает с дивана, бросается к бару и наливает в стакан виски.