— Быть директором единственной комиссионки в городе — это значит управлять вселенной! — сказал он. — Дубленки в багажнике…
Анна Игоревна ласково прищурилась:
— Дубленки уже в магазине, но капитан Одинцов — это причина поехать на юг… Тебе надо быстренько смотаться в Гагру… Вот две путевки…
Она было пошла к стальному сейфу, но Корж жестом остановил ее:
— Я не могу уехать! — сказал он. — Я чувствую, что не могу уехать…
— Он прав! — сказал оценщик Кучкин, на секунду сделавшись человеком с головой. — Нужно быть на месте, если появился Одинцов.
Корж встал, так как окончательно понял, что в этой тесной, жаркой и глухой комнате ему не помогут, так как могущественная, хитрая и умная Анна Игоревна была бессильна перед молодым, но чрезвычайно опытным и образованным капитаном ОБХСС. Станислав Иванович был одним из тех немногих людей в городе, которые знали, что у Анны Игоревны в разных городах страны хранилась на сберегательных книжках огромная куча денег — ее неправедные сбережения лет за пятнадцать, что Анна Игоревна имела крупные связи, но все это сегодня оказалось никчемным перед капитаном Одинцовым.
— Что ты хочешь за дубленки, Станислав? — наконец прямо спросила Анна Игоревна. — Говори!
— Я подумаю…
Через несколько минут бесшумная «Волга» начальника автобазы стремительно рванула к главной площади города, но вдруг остановилась посередине улицы, нарушая правила движения, так как Корж, оказывается, не знал, куда ему поворачивать — направо или налево, и к нему уже шел, помахивая полосатым жезлом, младший лейтенант. Завидев его, начальник автобазы неожиданно для себя побледнел, хотя это был всего только автоинспектор.
Через десять дней после разговора в комиссионном магазине начальник автобазы Корж неторопливо ехал по темной, узкой улице на окраине города. Сидел он за рулем свободно, полосатая тенниска была распахнута, на руках у него были тонкие лайковые перчатки-сеточки, чтобы руки не потели и не мазались.
Остановив машину во дворе старого большого дома, послушав минуту-другую тишину, подышав прохладным воздухом, Корж тихонечко пошел по асфальтовой дорожке в дом. Было тихо, темно, так как звезды еще не проклюнулись на высоком небе, в тополях пересвистывались какие-то бездрёмные пичужки, вдалеке шуршали шинами городские троллейбусы и редкие такси — было уже довольно поздно.
Корж поднялся на высокое крыльцо, открыв двери собственным ключом, пошел по полуосвещенному коридору, по обеим сторонам которого размещалось семь комнат. Шагая, начальник автобазы отразился в высоком красного дерева трюмо, провел пальцами по стеллажам, уставленным множеством книг, — нет ли пыли? — затем остановился возле тех дверей, откуда отчетливо пахло французскими духами.
