"Талибы уничтожили тысячи людей только за их этническую или религиозную принадлежность. Речь идет о настоящей этнической чистке... Можно утверждать, что Афганистан переживает подлинную трагедию... Пакистанцы и талибы создали на территории страны гнездо терроризма, представляющее собой угрозу для всех приграничных стран... Я надеялся, что после нашей победы над коммунизмом мир будет нам благодарен, поможет залечить раны. К несчастью, Пакистан нанес нашей стране удар в спину, Вашингтон доверился Исламабаду, а Европа осталась безразличной. Чтобы положить конец этой трагедии, международное сообщество может, с одной стороны, увеличить гуманитарную помощь афганскому народу и, с другой, усилить давление на Пакистан, чтобы прекратить его вмешательство в дела Афганистана".
Мужчины говорят о политике, мы же, мама, Диба и я, можем рассказывать людям только о положении афганских женщин, угнетенных, униженных, лишенных всех прав: нам запрещено работать, учиться, появляться на улицах, быть вдовами и просить милостыню в нашей стране, где людей двадцать лет уничтожали на войне, калечили, изгоняли, где нет даже оружия для борьбы с талибами.
Может так случиться, что однажды афганские женщины переживут окончательное падение своей гордой древней Родины. Нас принудят стать матерями талибов. Я должна, мы все трое должны сражаться и заявить открыто, что никому не позволим отнять у нас наше достоинство, мы обязаны принести из Франции домой ту самую свободу, которой я не знала все двадцать лет моей жизни. Мы - гордый народ, у нас богатейшая история, и мы должны вернуть в Афганистан свободу.
Шекеба и наша маленькая компания женщин в чадре встретились с очень важными людьми: Николь Фонтен, Раймоном Форни из Национального собрания, Кристианом Понеле из Сената и министром по делам сотрудничества господином Жосленом.
Мы с родителями и Диба приехали во Францию 2 мая 2001 года и должны были вернуться в Афганистан через десять дней, но "турне послов" продлилось дольше запланированного, и нам пришлось продлевать визы.
В конце мая я чувствую себя разочарованной. Если бы не встречи с журналистками из "Еllе", не их слезы, поддержка и любовь, я посчитала бы, что наша миссия провалилась. У меня такое чувство, что ничего не изменится. Папа - он такой оптимист - не устает повторять: какое это везение, что нам удалось увидеть Францию и встретиться со всеми этими людьми, ведь слово человека никогда не бывает гласом вопиющего в пустыне. И что однажды нас обязательно услышат.
