Вадим улыбнулся, возвращая ласку.
— Не могу сказать, что мне будет легко, но я никоим образом не собираюсь ставить тебя в неловкое положение, — пахнущий дымом палец сорвал с её губ стон. — Будешь спать в моей комнате, а я переночую в спальне родителей. Она, правда, давно не используется, но кровать там есть.
— Если тебя это обрадует, мне будет не легче. Но, говорят, терпение — добродетель, а воздержание…
— Вот еще! — голубые глаза хищно сверкнули. — Я согласился всего лишь не спать с тобой ночью. Дни в нашем полном распоряжении, так же как и весьма уединенный пляж на речке, кроме того, хочу показать тебе наш лес, специально прихватил толстый плед для пущего удобства, — в его голосе послышалась знакомая и сводящая с ума хрипотца. — Я сейчас закончу с мангалом, и, пока еще светит солнышко, можем шалить и предаваться разврату.
— А если я откажусь? — почему-то попыталась взбрыкнуть Ника, прекрасно понимая, какими жалкими выглядят её слова по сравнению с ответом тела.
— Попробуй, котёнок, — усмехнулся Вадим. — Обязательно попробуй!
Надо ли говорить, убеждать Вадим умел. Так что прогулка к уединенному пляжу состоялась.
«Что же это? — размышляла Ника, нежась на его груди и прислушиваясь к пению птиц. — Почему я всё так остро ощущаю? Никогда раньше я не открывалась так, никому не отдавала себя с такой страстью, никто не отвечал мне тем же. К чему это нас приведёт?»
Столько вопросов, и, увы, ни одного ответа… К её великой радости в этот раз она не проговорилась, и все мысли остались при ней. Да и долго думать рядом с Вадимом было невозможно.
После чувственного секса они дурачились, играли в прятки, разглядывали норки ласточек-береговушек. Ника с удовольствием наблюдала, как порхают крошечные птички, таская в клювиках пропитание для потомства. Немного подтрунив над ней, мол, сразу видно, что ты горожанка, Вадим, к её удивлению, присел, и велев молчать, расположил ладони ребром по разным сторонам от одной норки. Через мгновение в его руках оказалась попискивающая ласточка. Ника была в восторге! Она никогда в жизни не видела диких птичек так близко, поэтому внимательно смотрела, осторожно касалась мягкой головки, даже рискнула чуть-чуть подержать в руках этот трепыхающийся комочек перьев.
— Ну всё, — потребовал Вадим, — пора и честь знать. Выпускай птаху, мы и так напугали её до смерти. Чувствуешь, как сердечко бьется?
— Ага, — Ника разжала пальцы, и птичка моментально унеслась прочь с недовольным писком.
