Ника опустилась на диван, утягивая его за собой. Будь что будет, она хочет его, до потемнения в глазах, и ни за что не откажется. А потом подумает, как ей успеть справиться с чем-то, что казалось совсем не важным и не интересным.
— Хочу… — сгорая в огне одурманенных жаждой глаз, прошептала она. — Боже, я так хочу тебя.
Вадим приподнялся, снял с себя футболку, тут же рванул её блузку, обнажая пылающее тело, потом слегка приподнял её, расстегнул крючочки лифчика и, отбросив его в сторону, жадно припал губами к груди. Ника не ожидала такого шквала эмоций от его ласк. Каждое прикосновение горячих губ было подобно разряду молнии, а Вадим был очень щедр на поцелуи, и кажется собирался терзать её ими вечно. Не выдержав сладкой пытки, она застонала, стала извиваться под ним, бессвязно умоляя дать большее прямо сейчас, попыталась взять инициативу и избавить их от остатков одежды.
Вадим поймал её руки и завёл их за голову. Крепкое тело с силой придавило, полностью лишая возможности двигаться.
— Когда-нибудь я позволю тебе, — прикусывая мочку уха, прошептал он, — но сейчас, мой торопливый котенок, я буду делать всё сам.
Вадим умел держать свои обещания. Он сам избавил их от одежды и позволил ей лишь одно — умирать от наслаждения, пока он медленно с упоением ласкал её. Нике уже казалось, что эта пытка никогда не закончится, её стоны превратились в хрипы, а потом и в едва слышные всхлипы, а он, со сводящей ума хищной улыбкой, временами заглядывал в глаза и нашептывал сладкие нежности.
— Не сдерживайся, котёнок, мурлыкай для меня…
О, он мог бы об этом не говорить, потому что никаких других звуков кроме довольного урчания у неё уже не получалось. Хотя, пару раз она смогла выдавить что-то вроде «не торопись», чтобы совсем скоро потребовать «скорее».
— Какая же ты у меня противоречивая, — Вадим приподнялся на руках и навис над ней, по-прежнему не давая двигаться. А Ника чуть не потеряла сознание, когда почувствовала упирающийся ей в живот твердый горячий член.
— С тобой, я не знаю, чего хочу, — проговорила она одними губами, протянула руку и убрала с глаз налипшие от испарины пряди волос, любуясь красивым, пылающим от страсти лицом.
— Нестрашно, — он вновь припал к губам, терзая иссушающим поцелуем, и отпустил только тогда, когда Нике показалось, что он выпил из легких весь воздух. — Я на вкус ощущаю твое желание, котёнок, — продолжил Вадим, покрывая поцелуями шею и грудь и спускаясь к животу, — и отлично знаю, что тебе нужно. — Он развел её ноги и впился поцелуем туда, где ей больше всего хотелось его почувствовать.
