— А ты как считаешь? Мы с тобой справимся? Вдруг наш ребёнок будет слишком умным и задавит нас интеллектом на втором году жизни?
— Да ну тебя, — Ника легонько стукнула его кулачком, — придумаешь, тоже.
— И ничего я не придумываю, — возразил Вадим. — Ты вон у меня какая, да и я практически гений…
— Ох! Ну вот никогда не упустишь возможности похвастать!
— Если не нравится так и скажи, — усмехнулся он. — И я тут же перестану…
— Нетушки! — заявила Ника. — Раз я тебя полюбила падким на лесть жадным хвастуном, таким и оставайся. Не надо сюрпризов.
— Котёнок, ты кое-что забыла.
— Ммм?
— Я ещё вечно озабоченный и чудовищно мстительный…
— Да? Ничего подобного не помню… Ой! Осторожнее, Вадим! Надорвёшься! — расхохоталась Ника, когда он поднялся с ней на руках, — Я же тяжелая! Немедленно опусти!
— Так ты решила, как назовёшь книгу? — проигнорировав требования, спросил он.
— О, да!
— А мне скажешь?
— Ну, может быть, когда-нибудь, если будешь хорошо себя вести…
— Я рассчитывал на подобный ответ, — он понёс её в спальню. — Но спешу напомнить, особенно быстро твой язычок развязывается, когда я веду себя плохо.
Муж бережно опустил её на кровать и, обжигая горячим дыханием, принялся целовать. Чувственно и страстно, нежно и исступлённо, так, как это умел делать только он.
