— А ведь я тебя давно жду, Григорий Петрович, — продолжает Анискин. — Ты на все руки мастер, а я без радио — не жилец. Сделай любезность, Григорий Петрович, погляди ты мое радио, чего это оно молчком молчит. Ты только на него, Григорий Петрович, одним глазком глянь — чего оно молчит, проклятущее? Помоги Христа ради, голубчик!
Киномеханик смеется.
— Да чего вы, Федор Иванович, меня так долго уговариваете? Сломался приемник — посмотрим, если сможем — починим.
— Во! Во! Починить его надо, починить.
Анискин вдруг проворно забирается в коляску мотоцикла, радостно машет рукой:
— Поехали, Григорий Петрович, радио-то у меня в милицейском кабинете, будь оно трижды проклятое, это радио!
Мотоцикл набирает скорость, мчится по главной улице деревни, затормаживает возле милицейского дома. Улыбающийся Голиков выключает мотор, вслед за участковым, за его широкой спиной проходит в кабинет и поэтому не сразу замечает, что в комнате сидят на табуретках Петька и Витька.
В дальнейшем сцена выглядит так… Анискин быстро отходит в сторону и, убедившись в том, что Голиков и мальчишки увидели друг друга, откровенно прямо наблюдает за ними. Киномеханик только на мгновенье замедляет шаги, Витька от неожиданности зажмуривается, Петька делает обычное — задирает подбородок.
— Вы только, Григорий Петрович, на мальчишек внимания не обращайте, — упрашивает Анискин. — Не обращайте никакого внимания, Григорий Петрович… А радио? Вот оно радио!
Действительно, в кабинете участкового стоит большой, вышедший из моды приемник, которого еще вчера здесь не было, как и тумбочки, на которой он установлен.
— Вот оно, радио-то, вот! — суетится Анискин. — А на мальчишонок вы внимания не обращайте. Это не мальчишонки — это жулики. Вот, понимаете, взяли вчера да и ограбили сплавконторского кассира. Три тысячи семьсот рублей денег увели, а я без радио с ними разговаривать не могу. Мне, Григорий Петрович, когда я дознание веду, беспременно должен «Маяк» играть.
Слушая участкового, Голиков улыбается по-прежнему весело, укоризненно качает головой, когда узнает, что мальчишки ограбили кассира, и одновременно с этим ловкими привычными движениями открывает заднюю крышку приемника. Анискин уже стоит рядом с ним, делает вид, что пытается заглянуть в нутро приемника, но на самом деле искоса смотрит в полуоткрытую створку окна, в которой отражаются Петька и Витька. Понятно, что все это заранее подготовлено. Анискин видит, как Петька стремительно наклоняется к Витьке, не спуская глаз со спины Анискина, шепчет что-то, показывая на киномеханика. Витька согласно кивает и принимает вчерашний вид: стискивает зубы, напрягается лицом, как бы говорит: «Хоть режьте на кусочки, ничего не скажу!».
