Из сосен выходит смущенный мальчишка и протягивает Анискину милицейский мегафон.
— Вот спасибочки-то! — театрально радуется участковый. Яков Власович пораженно всплескивает руками.
— Боже! Как я не узнал Петра Опанасенко — одаренного, но недисциплинированного учащегося восьмого класса «б»!
Участковый продолжает действовать. Он быстро подходит к помощнику Фантомаса, непонятно улыбаясь, просительио обращается к мальчишке:
— Витька, а Витька! Будь другом, достань-ка мне с этой вот сосны вон ту веточку.
Ничего не понимая, криво улыбаясь, помощник Фантомаса подходит к сосне, схватившись за ветви, начинает подтягиваться; в это мгновенье участковый сует в оба кармана его брюк руки и вынимает игрушечный пистолет.
— Ах, ах! — радуется Анискин. — Вот чего на сосне-то растет! В напряженной тишине участковый подходит к Фантомасу.
— А ведь продавщица Дуська, — говорит он, — продала два таких. Сам отдашь, Петька, или обыскать?
Фантомас вынимает из кармана и молча отдает Анискину второй пистолет.
— Вот еще раз спасибочки! — радуется Анискин. — А теперь слушай мои распоряжения, хулиганский народ! — голос участкового становится командирским. — Все, кроме Петьки и Витьки, марш домой. Чтобы через секунду я здесь ни одного сопливого носа не видел! А ну!
Когда поляна пустеет, Анискин неторопливо подходит к Фантомасу-Опанасенко.
— Ух, какой я сердитый! — хрипло произносит он. — Вы даже не знаете, какой я сердитый! — и вдруг меняет тон. — Да как ты, Петька, эту синюю глину на лице терпишь! Я ей руку для эксперимента намазал, так кожа два дня болела. Как же ты ее на лице-то терпишь, Петька? Вот чему я шибко удивляюсь.
По улице движется странная группа — подросток и мужчина, который опирается на плечи подростка.
Это пьяный геолог Опанасенко и его сын Петька-Фантомас. Сын бережно поддерживает отца, на лице парня — бесконечнее терпение и любовь к невменяемому родителю.
— Сейчас, батя, сейчас, — приговаривает Петька. — Мало уже осталось… Сейчас доберемся, сейчас…
Сын с трудом втаскивает отца на порог родного дома, открывает дверь, и оба замирают, так как в комнате находятся Анискин (сидит возле стола), директор школы (стоит, оперевшись спиной на плинтус окна) и Витька (сидит на скамейке). Жена Опанасенко с полотенцем на голове полулежит на кровати. В комнате — хаос, кавардак, неуют несчастного быта. Пьяный мешком валится на порог, Опанасенко-младший гордо и презрительно задирает подбородок.
— Вот таких отцов надо судить, как смертоубийц, — тихо говорит Анискин. — Если бы я был Верховный Совет, я бы им самую строгую статью определил…
