Потом, в саду, она стала доказывать брату, что брать потихоньку нехорошо и стыдно входить в такие сделки с прислугой.
— Пойми же, ведь это все равно что воровство! — убеждала она.
— Вот-то глупости! Это у вас, по-заморскому, так, а у нас не так, у нас попросту!
— Съестное брать не грех! — торжественно заявила и Надя, научившаяся этой премудрости у Гриши.
Женя начала доказывать, горячилась, и дело, как всегда, кончилось ссорой.
Но в усадьбе было так просторно, сад был так велик, что случаев для столкновений было меньше.
У всех детей были свои любимые занятия: Гриша бегал с целым полчищем дворовых мальчишек, Надя избрала себе тоже маленьких подруг, а Женя наслаждалась чтением.
Только в дождливые дни дети собирались все вместе, и тогда устраивались совсем особые игры. Для развлечения детей призывались взрослые девушки из горничных, так как ребятишек бабушка в дом пускать не позволяла.
— Еще грязи нанесут, да поломают что… На улице сколько угодно их муштруй, а уж в комнаты не пущу! — отвечала она на приставания Гриши.
В один из таких дней с Женей приключилось неприятное происшествие, после которого она совсем отошла от брата и подчинявшейся ему во всем Нади. Девочка стала после этого еще более одинока.
Глава IV
Портрет императора
— Бабушка, нам скучно! Прикажите девкам с нами поиграть! — приставал в дождливый день Гриша к бабушке.
— Подожди, вот как смеркнется, так и велю к вам пялечниц [4] отрядить.
— Бабушка, да скоро ли стемнеется?.. Мне до смерти скучно, — ныл Гриша.
И властная старуха, никому никогда не уступавшая, говорившая «ты» и архиереям, и губернаторам, не могла устоять против приставаний любимого внука.
— Ну, ладно уж, баловник, иди, зови.
— А скольких позвать? — спрашивала Надя.
— Ну, Машку, Аришку.
— И Кальку, бабушка, с ней всего веселее.
— Самую-то лучшую вышивальщицу? Ни за что, ни за что.
— Мне, бабушка, без Кальки скучно!
— А мне без Аришки, — заявляла Надя, и, добившись нехотя данного разрешения, дети неслись с хохотом и шумом в девичью.
— А ты что же, Женюшка? — спрашивала бабушка у Жени. — Иди, мать моя, выбирай и себе подружку. Иди, иди… Нечего книжками глаза портить. — Совсем она какая-то неживая. И на ребенка не похожа, — прибавляла бабушка, когда Женя неохотно следовала за детьми.
А в девичьей Гриша и Надя вытаскивали пялечниц из-за пялец, причем многие из них ворчали.
— Вот теперь играй, а потом выговор будет, почему мало нашили… Уроки надбавлять станут!
Калька, настоящее имя которой было Аскитрея (у бабушки была слабость давать дворне необыкновенные имена и еще необыкновеннее их сокращать), худенькая девушка лет 25, цыганского типа, не ворчала. Она знала, что ее работой дорожат и даром бранить не станут, и была радехонька разогнуть спину после целого дня сидения за пяльцами.
