Второй отрывок не менее любопытен. «И сказали сыны пророков Елисею: вот, место, где мы живем при тебе, тесно для нас; пойдем к Иордану и возьмем оттуда каждый по одному бревну и сделаем себе там место для жительства. Он сказал: пойдите… И пошел с ними, и пришли к Иордану и стали рубить деревья. И когда один валил бревно, топор его упал в воду… а он был взят на подержание! И сказал человек божий: где он упал? Он указал ему место. И отрубил он кусок дерева и бросил туда, и всплыл топор» (4 Цар. 6:1–6).
Если из этих двух отрывков опустить чудеса о «насытитесь и еще останется» и о всплывшем топоре, то перед нами вполне житейские эпизоды, рисующие обстановку в братствах «сынов пророческих» и их отношение к своему главе и руководителю. Можно не сомневаться, что в этих же кругах сочинялись и распространялись выдумки о всяких чудесах, которые будто бы совершал их «великий пророк». Не так ли впоследствии создавался ореол «чудотворцев» вокруг христианских и мусульманских святых и еврейских цадиков?
По Библии Илия и Елисей жили приблизительно в одно и то же время, когда в Израильском царстве правили царь Ахав, а после его смерти — Охозия (конец X — первая половина IX в.). Религии Яхве в Израильском царстве грозила в это время серьезная опасность. Как уже было сказано, царь Ахав под влиянием жены, финикиянки Иезавели, которая была фанатичной поклонницей бога Ваала, будто бы решил полностью заменить культ Яхве культом Ваала. Все жертвенники Яхве были разрушены, жрецы и пророки Яхве перебиты. Уцелел один Илия. Рассказ о нем начинается так, как будто библейский автор вырвал его из какого-то источника: «И сказал Илия фесвитянин, из жителей галаадских, Ахаву: жив Яхве[21] бог Израилев, пред которым я стою! в сии годы не будет ни росы, ни дождя, разве только по моему слову» (3 Цар. 17:1). О прошлом пророка мы узнаем только то, что он происходил из поселка Фесвы в Галааде, наиболее удаленной восточной области Северного царства. Далее в Библии сказано кое-что и о наружности Илии: «…Весь в волосах и кожаным поясом подпоясан по чреслам своим» (4 Цар. 1:8). Кроме того, на нем был плащ, видимо, тоже кожаный (в СП — слав, «милоть»), а в руке посох, — оба эти предмета являлись колдовскими атрибутами и у сибирских шаманов.
Илии грозила та же участь, что и многим пророкам Яхве: быть убитым по приказу Иезавели. И Яхве, чтобы уберечь своего пророка, повелевает ему скрыться: «Пойди отсюда и обратись на восток и скройся у потока Хорафа… из этого потока ты будешь пить, а воронам я повелел кормить тебя там». Илия выполнил этот приказ», «и вороны приносили ему хлеб и мясо поутру, и хлеб и мясо повечеру, а из потока он пил» (3 Цар. 17:2–6). Через некоторое время поток Хораф высох, и Яхве отдает Илии новое распоряжение: «Встань и пойди в Сарепту Сидонскую, и оставайся там; я повелел там женщине вдове кормить тебя». Илия отправился в финикийский город Сарепту и, встретив у ворот города эту женщину, попросил у нее кусок хлеба. Оказалось, однако, что женщина и ее сын сами на грани голодной смерти. Женщина из Сарепты на просьбу Илии ответила: «У меня ничего нет печеного, а только есть горсть муки в кадке и немного масла в кувшине… приготовлю это для себя и сына моего; съедим это и умрем». Илия, однако, сотворил чудо: «Мука в кадке не истощалась, и масло в кувшине не убывало, по слову Яхве, которое он изрек чрез Илию». Здесь же Илия совершил еще большее чудо: воскресил умершего от болезни сына сарептской женщины: «простершись над отроком трижды, он воззвал к Яхве… и услышал Яхве голос Илии, и возвратилась душа отрока сего в него, и он ожил… и сказала та женщина Илии: теперь-то я узнала, что ты человек божий и что слово Яхве в устах твоих истинно» (3 Цар. 17). Последние слова автором библейского текста были, несомненно, адресованы своему читателю: чудеса, совершенные Илией, должны были засвидетельствовать, что он истинный пророк Яхве, великий пророк.
