Она прошла под портиком, пересекла красивый мощеный двор, толкнула дверь с выгравированной золотыми буквами вывеской «Издательство „Пьер Легран“» и поднялась на несколько ступенек. Постучала и, не дождавшись ответа, вошла в просторный кабинет. Любому, кто впервые попадал сюда, помещение не могло не показаться странным. Складывалось впечатление, что с тех пор, как здесь побывали специалисты из журнала по дизайну интерьеров с фотографом, в комнату не ступала нога человека. На фоне чистейшей белизны стен располагалось очень немного мебели: каждый предмет — произведение искусства, один элегантнее другого. Книги, почти неуместные в этой обстановке, скромно примостились на сверкающих полках, выстроенные по сериям. Папки, рукописи и скоросшиватели хранились в строгом цветовом порядке, за которым неусыпно следила секретарша, ничуть не меньше своего патрона озабоченная вопросами эстетики и симметрии. В воздухе ощутимо носился чарующий аромат мужских духов. Клер подождала, пока Легран, стоявший лицом к окну, за которым росло дерево, обратит на нее внимание. В темном костюме, поджарый, с худощавым лицом, он являл собой типичный образец крупного буржуа эксклюзивного парижского разлива. Наконец он обернулся и занял место за столом, глядя, как Клер присаживается напротив на холодный пластмассовый стул.
— У вас во дворе есть голуби? — спросил он, закуривая сигарету светлого табака. — В вашем доме есть двор? — И, не дожидаясь ответа, задумчиво проговорил: — Не понимаю, почему люди так не любят голубей. Я и сам их терпеть не могу. Понятия не имею почему?
Легран виртуозно владел искусством туманных изречений, бессмысленных утверждений и витиеватых сентенций. Для Клер затеваемая им дискуссия о птичьей популяции Парижа не представляла ровным счетом никакого интереса. С едва скрываемым недовольством она ответила:
— Возможно, из-за серой окраски. Впрочем, не знаю.
Она тяжело плюхнула на стол рукопись, которую успела вытащить из портфеля.
— Закончила наконец…
Взгляд Пьера Леграна оживился — его мысль совершила вынужденную посадку в комнате.
— Ну что наш младенчик, недурен? — с воодушевлением произнес он.
Клер улыбнулась, помолчала несколько секунд и с легким оттенком иронии в голосе заговорила:
— Н-да. Я бы сказала, что у нашего друга некоторые проблемы с согласованием времен и удвоением согласных — в общем, ничего из ряда вон выходящего. Любопытнее другое. Он, например, двадцать семь раз употребляет выражение «Имел я тебя в задницу». Забавно, да?
