— Об Энтони Нангале. Я думал, ты, возможно, знаешь, что с ним произошло. Все-таки вы одна команда.
«Команда» всегда состояла из двух членов ордена. Правда, они не были участниками одного проекта и потому шли различными путями, но регулярно контактировали друг с другом и обменивались информацией о самом важном. Таким образом, напарники всегда были в курсе дел, если с другим членом ордена что-то случалось.
Так как Лара медлила с ответом, Эммет сказал:
— На последнем заседании в качестве приоритетной задачи орден определил проблему современного рабства. Поэтому я поручил эту тему Энтони. Но только ты, вероятно, знаешь, над чем именно он работал в последнее время.
Лара задумчиво покачала головой:
— Последнее его сообщение пришло из Судана. Факс был отправлен из отеля. Кроме него, я больше не получала никаких известий.
К удивлению Лары, Эммет рассердился.
— Почему нет? — спросил он тихим, но резким голосом.
— Откуда мне знать? Ведь я не знаю, кто его похитил.
— Я не это имею в виду. Почему Энтони не тебе, а мне послал мейл? Он знал правила, но осознанно их нарушил. Почему?
Лара сглотнула. Какую-то секунду она колебалась, не лучше ли ей обмануть Эммета, но затем решила не делать этого. Она дала клятву соблюдать правила и традиции ордена. К ним относились также такие старые добродетели, как честность.
Понизив голос, она призналась Эммету в своем вынужденном пребывании в тюрьме Анарака.
— Я боялась, что из-за этой оплошности меня исключат, — попыталась она оправдаться.
Она стыдилась своего поведения, тем не менее не могла изменить того, что уже произошло. Все, что она могла теперь сделать, — больше не утаивать правду и ждать, как на нее отреагирует Эммет.
— Вероятно, Энтони напрасно несколько дней пытался связаться со мной, — сказала она. — Возможно, он пришел к выводу, что со мной что-то случилось. Поэтому послал мейл тебе.
Говоря это, Лара не отрывала глаз от своего бокала. Теперь впервые осмелилась поднять глаза. Но в лице Эммета Уолша не было даже тени снисходительности. Никакого прощения. Наоборот, сейчас он казался еще более разгневанным, чем раньше.
— Ты сбежала из иранской тюрьмы и осмелилась сюда прийти? — прошипел он.
От волнения его щеки порозовели. Борода и седые волосы только подчеркивали контраст.
— Ты вообще ничего не запомнила из того, чему я тебя учил?
«Но я смогла скрепкой открыть наручники, сбила с ног двух надсмотрщиков и сбежала оттуда, откуда еще никто не сбегал», — подумала Лара, однако ничего не сказала.
