Необходимо как можно скорее отослать пленку. Если преследователи не найдут при нем фотографий, возможно, у него будет шанс выжить. Кроме того, здесь речь шла не только о его собственной жизни, но и о жизни множества людей.
Энтони Нангала снова бросил взгляд в окно. Вроде бы уличная жизнь текла своим чередом, но это только видимость. Преследователи подстерегают его где-то там, снаружи. И все-таки он принял решение дойти до ближайшего почтового ящика и отослать пленку Ларе. Лара догадается, что делать, если он не доживет до завтрашнего утра.
Он надел спортивный костюм, натянул на голову капюшон. Он ничем не хотел отличаться от обычных прохожих на улице. Небрежно одетый, спортивного вида мужчина, как все. Нангала спрятал конверт за пазуху и положил в карман карандаш. Он намеренно не подписал конверт. Адрес Лары ни в коем случае не должен попасть в чужие руки, иначе она тоже окажется в опасности.
Он вышел из душной квартирки на лестницу и покинул дом через черный ход. Черноволосые ребятишки играли во дворе в баскетбол. В тени у стены дома отсыпался пьяница. Полная мирной безнадежности картина.
Энтони Нангала распахнул обезображенную граффити дверь, глубже натянул на лоб капюшон и побрел по улице, стараясь казаться беспечным. При каждом шаге он ощущал на животе конверт. Ближайший почтовый ящик находился через три квартала.
Когда он переходил улицу, только малая толика его внимания была направлена на машины. Гораздо важнее было наблюдать за людьми. Прохожие, беспризорные, школьники. Матери с детскими колясками. Ни одного белого. Ни одного мулата.
И никого, похожего на араба-убийцу.
Нангала почувствовал, как страх постепенно отпускает его. И сразу же призвал себя к осторожности. Положение в любой момент могло измениться.
Не доходя квартал до почтового ящика, он переступил порог «Ридс» — забегаловки, в которую часто заходил. Цены там, правда, были слишком высоки и еда далеко не лучшего качества, зато имелся туалет с широкими окнами, через которые мужчина его роста мог легко выскользнуть наружу.
Так он и сделал — и очутился в узком затененном заднем дворе, где спрятался на лестнице, ведущей в подвал. Спустя десять минут он убедился, что оставил своих преследователей в дураках. Нангала подписал конверт, снова вышел на улицу и направился к почтовому ящику. И, проходя мимо, бросил письмо в щель.
Все прошло без осложнений, и напряжение, тяжелым грузом лежавшее на плечах, спало. Вздохнув с облегчением, он побрел дальше.
