— Что так? — удивленно спросил Савва, отстраняясь.
— Дырка в легком… След отчаянной юношеской любви… К барышне одной… Метил себе в сердце, да вот промахнулся…
— Так вот о чем ты давеча говорил! — сочувственно посмотрел на него Савва. — Юношеский романтизм и впрямь штука опасная… Рад, что промахнулся. Люблю я тебя, Алеша, сам знаешь! Ну, пойдем, провожу, коли собрался…
В вестибюле Горький остановился, залюбовавшись на подсвеченный с обратной стороны витраж, с изображением рыцаря в средневековых доспехах с поднятым забралом.
— Хорош? — поглядывая на гостя, довольно спросил Морозов.
— Хоро-ош! — протянул Горький.
— «Сhevalier sans peur et sans reproche», — задумчиво сказал Савва. — «Рыцарь без страха и упрека».
Горький бросил на Морозова задумчивый взгляд и быстро сбежал по ступеням…
* * *
В зал ресторана, вызвав оживление гостей, под звуки скрипки и мелодичные гитарные переборы вплыла праздничная группа цыган в цветастых нарядах.
Савва любил слушать пронзительные цыганские песни, в которых на бродячую таборную тоску, как на серебряную нить, нанизывалось взрывное веселье, когда руки и ноги неудержимо начинали двигаться сами по себе в феерическом круговороте танца. Любил цыганских женщин, распахнуто-закрытых, с темными колдовскими глазами, в которых, как на дне колодца, спрятана вселенская тайна жизни и смерти…
— Как икорка, Савва Тимофеевич? — Официант с напомаженными волосами и тоненькими загнутыми вверх усиками смотрел заискивающе.
— Славная, славная сегодня икра! — опустил Морозов серебряную ложку в хрустальную вазочку, в которой в пламени свечей, горящих на столе, поблескивали крошечные бусинки темно-серых икринок.
— Ступай, что стоишь? Надо будет — позову.
— Слушаюсь, Савва Тимофеевич! — Официант подобострастно поклонился и отошел, остановившись у прохода на кухню и продолжая неотрывно наблюдать за важным гостем.
Справа за столиком раздался визгливый женский смех. Дородный мужчина с лоснящимся лицом, обрамленным окладистой рыжей бородой, перегнувшись через заставленный едой и напитками стол к пышной даме в зазывно декольтированном платье, зычным голосом, явно желая привлечь окружающих в свидетели, заявил:
— А я говорю, что знаю его! Говорю тебе, это — Савва Морозов — миллионер, он к нам в Нижний часто наезжает.
Перехватив взгляд Морозова, он слегка привстал, склонил голову и снова рухнул на стул.
«Забавное зрелище — загулявший провинциальный купец в столичном городе, — подумал Савва. — Все — через край, напоказ! Вино, еда, деньги, смех, слезы, женщины. Мол знай нашенских! Будто последний день живут. Хотя, — усмехнулся он, — кто знает, может и впрямь последний».
