Глобальная Деревня № 1: «Так вот, наши нефтяные аналитики только что вернулись из Содружества Амрахских Эмиратов..».
Глобальная Деревня № 2: «Жарко там, небось, чертовски, а? Мы тоже как-то посылали туда своего аналитика, так он вернулся с каким-то редким желудочным расстройством. Бедняга… Пришлось пересадить его в отдельную комнату».
Глобальная Деревня № 1: «Наши аналитики жалуются на желудок с первого дня приезда».
Глобальная Деревня № 2: «Кстати, а ты видел вчерашнюю котировку акций «Фавзи Ойл»? Тридцать один с половиной. И с хорошим объемом торгов. Не знаешь, почему?»
Глобальная Деревня № 1: «Я только что встречался за ленчем с одним знакомым, который говорит, что ребята из «Континентал Гроуз» активно покупают «Фавзи»».
Глобальная Деревня № 2: «Ребята из «Контитентал» покупают? Это точно?»
Глобальная Деревня № 1: «За что купил, за то и продаю».
Телефон, как попытка выяснить, «что делают все остальные», имеет один недостаток количество обрабатываемой информации ограничено временем, которым располагает индивидуум. Этот факт позволяет понять популярность графиков. Графики — осязаемый, зримый способ выяснить, если и не «что делают все остальные», то, по крайней мере, «что все остальные делали до сих пор». Рассуждая исторически, искусство вычерчивания графиков и схем — назовем его чартизмом — существовало прежде аналитических исследований, потому что чартизм бушевал вовсю еще тогда, когда аналитические исследования ограничивались попытками подсмотреть в щелочку, чем занимаются Дэниэл Дрю и Джей Гулд. Новичкам это может показаться странным, потому что с тех пор чартизм окружил себя ореолом академической утонченности.
«На бирже существует огромное количество инвесторов, — писал Томас Гибсон в книге «Ловушки спекуляции», — всем сердцем верящих в так называемые «графические системы» спекуляции, то есть схемы, изучающие прошлое движение акций и на этом строящие свои операции. Это занятие настолько популярно, что изготовление и издание схем и графиков стало чрезвычайно цветущим бизнесом».
Книга Гибсона была опубликована в 1906 году компанией «Мудис».>[5] Как говорят французы, «чем больше перемен, тем более вещи неизменны». Если вы вспомните о том, что эта книга была напечатана спустя всего несколько лет после того, как в здании фондовой биржи продавцы акций, игравшие на понижение, буквально сорвали рубашку с представителя компании «Нортерн Пасифик», и за год до того, как Дж. П. Морган лично спас от краха Казначейство Соединенных Штатов, да к тому же припомните, что в те годы в «Оскаре» дюжина устриц стоила восемь центов, — вы увидите, что в нашем огромном меняющемся мире кое-какие вещи остаются неизменными. Гибсон, которого трудно назвать непредвзятым наблюдателем, продолжает: «Существуют различные варианты и разветвления этой системы, но основной план заключается в повторяемости — вне зависимости от реальных условий и обстоятельств. Такая идея абсолютно ложна, глупа и крайне опасна». Сказано это было, как видите, до того, как «Мудис» занялась бизнесом на графиках и диаграммах.
