Вот так, набираясь рыбацкого и житейского опыта, мы уже с двенадцатилетнего возраста, стали опытными, а смелыми и ловкими еще раньше. После окончания четвертого класса перешли на ловлю крупной рыбы на переметы и все лето, через день, два ходили на ночевки, уже без взрослых. Старшому, Юрию шел пятнадцатый год, остальные были помладше, Славке четырнадцатый, а Генычу и Вовке было по одиннадцать лет. Вот такой компанией мы обычно и ходили на ночевки, за три – пять километров от дома. Иногда к нам присоединялись и более старшие ребята, силачи: Генка и Борис. Здесь нам уже никто не был страшен, ни ночью, ни днем. Мы сами могли напугать, кого угодно.
Ставили переметы поперек реки, на пескарей, причем никто нас этому не учил. Переметы были самодельными, на двадцать пять больших крючков, которые крепились на полуметровые поводки. Использовались самодельные жерлицы, донки и закидушки. Наши удилища были самодельные, из длинных прямых веток ивы или черемухи. Но у Юрия уже была отцовская удочка из бамбука с катушкой. Где-то, через год, два и у всех нас появились такие же снасти.
Приготовление к походу на ночь начиналось часов с 10-11 дня. Копались черви, покупали по буханке черного хлеба, каждый брал по куску сала, обязательна была картошка и вареные яйца. С огорода в вещмешок грузили огурцы, помидоры, редиску, лук, в общем все, что созрело, причем не всегда на твоем огороде. Не гнушались и чужими овощами и фруктами. Не всегда такой набор продуктов был у каждого, но еда была общая, как и все остальное, кроме улова и снастей. У каждого был пятилитровый жестяной котелок, из-под томатной пасты, металлическая кружка и миска. С собой брали топорик, ножи , курево и спички. Все это плотно укладывалось в вещмешок и вперед. От ночных холодов спасали легкие телогрейки, носки и фуражки. Кеды, при такой интенсивной жизни, начинали «просить кашу» уже в августе и прошивались прогудроненным капроновым шнуром, который мы добывали на свалке за магазином. А вот воду мы никогда не брали. В те годы по берегам было много родников, да и сами мы могли чувствовать выходы воды и делали родники. С годами такая интуиция пропала.
После обеда, навьюченным караваном мы отправлялись в не ближний путь. Нередко, когда мама не отпускала на рыбалку – надо полить огород, натаскать воды и т.п., приходилось обманом убегать через форточку в кладовке или в окно, что выходило в задний огород. Соберешь незаметно амуницию, перенесешь все в сарай и, через огороды, присоединяешься к друзьям. Сначала ходили на ночевки по нашей, левой стороне реки, потом обловив ее, стали осваивать и другую, более рыбную строну реки, переправляясь, где в брод, где на плоту. Иногда ночевали на плоту, зачаленном посредине реки.
