– А почему все же ваша жена не прервала отдых, ведь она понимает, что в таком горе нужно поддержать семью?
– Она собиралась уехать, когда я еще первый раз позвонил. Но оступилась, когда прыгала со скалы, и вывихнула лодыжку. Доктор сказал, ничего серьезного, дня три нужно провести в постели.
– Какая неприятность! На отдыхе случаи травматизма происходят гораздо чаще, чем принято считать, – посочувствовала я. – А вы и с врачом разговаривали?
– Лично? Нет, это со слов жены. Да и какая разница?
– Конечно, никакой, – слукавила я, ведь травма ноги отличное прикрытие.
Никита во время моего разговора с Артемом предпочел не вмешиваться и молча слушать. Сделал ли мальчишка выводы и какие, мне было непонятно. Но я окончательно убедилась в вине Ники. У нее есть мотив – зависть и желание заполучить ценности, деньги, бизнес себе, ведь если бы в семье Алмазовых погибли абсолютно все, ее муж, Баринов Артем, стал бы единственным наследником. Несмотря на родство только по линии матери, Николай и Артем братья, значит, юридически Артем может быть наследником Алмазовых.
И можно собрать чемодан, сделать вид, что поехала на курорт, а самой съездить, к примеру, в Лондон и послать милому племяннику отравленные пирожные. А потом махнуть в Тарасов и устроить столкновение с автомобилем Алмазова-старшего. Нужно подумать, как это все доказать. Конечно, у Ники есть сообщник или сообщники, ведь в больнице видели мужчину, владеющего боевыми искусствами. Плюс адвокат Копылов, про него тоже не нужно забывать.
Я практически полностью сосредоточилась на своих размышлениях, следя за дорогой и поглядывая на притихших Никиту и Артема. И чуть не забыла, что мы собирались заехать за цветами. К счастью, вовремя заметила небольшой цветочный магазинчик, расположенный у дороги.
Паркуя автомобиль, кивнула Никите:
– Пойдем, выберешь?
– Конечно! Дядя, ты с нами или тут подождешь?
– Вы ведь недолго? Я пока Нику наберу, узнаю, как она себя чувствует.
– Хорошо.
Мы отправились за цветами, Артем достал телефон и принялся звонить.
В магазине мы действительно не задержались. Никита не стал мудрить, выбрал самые свежие розы, любимого мамой желтого цвета. Я оплатила букет и, улучив момент, напомнила:
– Об отце ни слова, не забудь.
– Конечно! Ты своими вопросами пробудила во мне массу сомнений. Поговорить надо, наедине.
– Хорошо. Давай вечерком. При дяде никаких разговоров не затевай.
Никита открыл было рот что-то возразить, но я перебила:
