После смотрин Евпраксию затворили в тереме до свадьбы. На крылечко ее терема часто выбегали девушки-швеи. Они пересмеивались с воинами, которые, невзначай будто, проходили мимо, заломив молодецки шапку и заложив руки за кушак.
Глядя на веселых девушек, Федору думалось, что в тереме княжны не погасают смех и шутки.
Он заходил в терем несколько раз. Его, неловкого от смущения, не пускали дальше теплых сеней. Здесь он передавал мамке узелок с подарками для Евпраксии: орехи, медовые пряники и сласти, которые привозили гости с моря Хвалынского[10]. Тайно от матушки клал Федор в узелок то золотой перстенек с камнем чистой воды, то веницейское ожерелье дивной кружевной работы.
Пока девушка, вызванная мамкой, относила подарки Евпраксии, Федор сидел смирно на рундуке и слушал речи мамки, которая выходила Евпраксию с младенчества. Лицо у мамки отекшее, строгое, голос ворчливый: не по нраву старухе была Рязанская земля, и жених ей казался неподходящим.
— Приехал этот пестун твой, Ополоница… Чем он умаслил князя Михаила Всеволодовича, ума не приложу. Сватали нашу княжну в заморские страны именитые короли, от своих, черниговских, и от киевских женихов отбою не было, а вот поди ж ты, досталась тебе… Уж очень ты невесел, княжич, погляжу я. Заблекнет с тобой наша ясная касаточка…
Федор через силу улыбался и сжимал кулаки, охваченный желанием выбить из обидчицы дух… И был рад, когда девушка, возвратившись от княжны, била ему челом, благодарствовала от имени княжны за дары. Он поспешно уходил из сеней, не зная, что за каждым его шагом следят из-за оконного косяка два веселых синих глаза.
Иногда на крыльце терема Евпраксии Федор ближнего черниговского боярина, присланного князем-отцом на свадьбу дочери вместо себя, — высокого темнолицего красавца Истому Большого Тятева. Истома уступал княжичу дорогу, кланялся с достоинством, но в разговоры не вступал. Слышал Федор, что просится Истома у князя Юрия служить ему всей своей родней, с людьми и холопами, но придавал этому большого значения: мало ли людей уходило из киевской и черниговской Руси на вольную Оку!
О просьбе боярина Истомы князь Юрий поведал Ополонице и попросил совета.
Тот долго отмалчивался, потом, опасливо оглянувшись на дверь, ответил:
— Отговаривал я князя Михаила от посыла Истомы с княжной в Рязань, да не послушал меня тот. Греха нам много будет через этого Истому…
Князь заинтересованно придвинулся к Ополонице.
— Прознал я в Чернигове, — продолжал тот, — от человека одного — теперь его в живых нет, притиснул его легонько слуга мой недоросток Телемень, — прознал такое, что смутило мою душу. Бил будто Истома Большой Тятев челом князю Михаилу и просил у него княжну Евпраксию в жены. Отказал ему князь Михаил. Тогда неистовый Тятев пошел к волхву и пытался приворожить к себе сердце молодой княжны…
