- Я по самой меньшей ставке возьму – хмыкнул лекарь – Нед мой давнишний, старый... друг, так что разорять вас не буду. Взамен он расскажет мне о своих приключениях. Возьму только стоимость перевязочного материала, обезболивающего напитка, ну и на обед после лечения – мне же тоже нужно восстанавливать свои силы. Кстати, а откуда это груда «дров», что парнишка бросил у порога? Мечи откуда?
- Да так... когда шли с дуэли, какие-то придурки попытались на нас напасть. Пришлось их утихомирить – нехотя пояснил Нед – теперь надо куда-то сдать эти железки, может денег за них дадут. Вот и будут деньги на лечение.
- В квартале отсюда оружейная лавка. Я знаю хозяина. Туда и сдадите – сказал Сенерад, протирая края раны дезинфицирующим составом – он даст, конечно, по самой меньшей ставке, но не обманет. Тем более если я попрошу. Он иногда у меня лечится. А вы мне все расскажете, хорошо? Я жуть как любопытен и люблю жизненные истории. Вокруг тебя, Нед, вообще происходят странные вещи. Сдадите железки – пойдем, посидим в трактире. Там дальше «Желтая лошадь», вполне приличное заведение – и цены ничего, не очень высокие. Тут, в столице, не так много хороших заведений, где нормально кормят, да ещё не норовят высосать все деньги из кошелька. Этот трактир один из лучших.
Лечение заняло около часа. Вернее – основное время ушло на подготовку к собственно лечению, на лечебную же магию понадобилось десять минут. Эти десять минут Харалд вертелся, как змея, стонал и скрипел зубами, чем вызвал поток матерной ругани Сенерада, заявившего, что это не парень, а баба, если он не может выдержать жалкие десять минут лечения.
Вообще-то процесс был действительно неприятным – ощущения можно было бы сравнить с тем, как если бы под кожу залезли муравьи и бегают там всей своей веселой шайкой.
Но все когда-то кончается и скоро вся компания шагала по мостовой, усыпанной опавшими листьями, в направлении вожделенного трактира, а ещё через двадцать минут, они заняли стол в углу, рядом с окном, украшенным красными и синими мозаичными стеклами.
Солнце светило как раз в это окно, и разноцветные блики блуждали по лицам едоков, жадно поглощавших свой обед. Нед и его новые знакомые ничего из спиртного пить не стали, а Сенерад заказал себе здоровенную литровую кружку светлого пива, которой теперь и наслаждался, с интересом разглядывая сидящего перед ним Неда.
Да, парень сильно изменился. От того пастушка, что жил в деревне Черный Овраг и которого только ленивый или слишком жалостливый житель деревни не пытался обидеть, ничего не осталось. Перед Сенерадом сидел молодой парень лет двадцати, с жестким, будто вырубленным из камня лицом, красивым, но каким-то... опасным, что ли – Сенерад не мог подобрать другого слова. Зеленые глаза Неда смотрели пристально и кбудто заглядывая в душу собеседнику, пронизывая насквозь, как вертел тушку дичи. Здоровенные клешнястые руки, перевитые крупными венами, выдавали огромную физическую силу, а скупые, точные движения говорили о великолепной координации Неда. Он напоминал хищника, дикого зверя, отдыхающего перед новой охотой. Из его глаз исчезли страх, неуверенность в себе – это Сенерад заметил сразу. Нед иногда поглядывал на лекаря, и тогда в его глазах мелькал проблеск улыбки – он как будто знал, о чем сейчас думает Сенерад и тоже разглядывал старого лекаря. Наконец, насмотревшись друг на друга, два старых знакомых улыбнулись, и Нед спросил:
