— Но зачем так?
— Представь себе любящего отца, который учит своего маленького сынишку ходить. Он держит младенца подмышки, чтобы тот ощутил радость ходьбы. Младенец счастлив, он думает, что уже самостоятельно ходит. Тогда отец перестаёт его поддерживать, чтобы тот действительно научился ходить, теперь уже зная, как это здорово. Нетрудно представить, что тогда начинается: падения, синяки, слёзы и что самое страшное — обиды на отца. Так же и с новоначальными христианами. Тебе ещё предстоит вытерпеть падения и боль, может быть, сильнее прежней. Ты должен будешь уберечь свою душу от обиды на Отца Небесного и понять, что через горнило страданий Он действительно ведёт тебя к тому счастью, которое уже дал тебе почувствовать. Любовь к Отцу Небесному по-настоящему проявляется не тогда, когда Он кормит тебя сладкими конфетками духовных радостей, а тогда, когда Он тебе в них отказывает.
— Но почему же отказывает?
— Да что бы не появился у тебя духовный кариес! Как будто ты не знаешь, что много сладкого — вредно. А мы, порой, как дети, обижаемся на Бога за то, что Он не хочет нас одними конфетами кормить. Чудо, которое даровал тебе Господь — та же самая духовная конфета. Это чудо — вовсе не признак твоей особой избранности, это, может быть, даже признак твоей особой слабости. Ты, может быть, и любить без конфет не способен?
— Ну уж вы так сразу.
— Нет, нет, Андрюшенька, я вовсе не выношу тебе приговор. Я просто ничего не знаю. Только Бог видит твою душу и только Ему известно, для чего ты создан, а для чего — не очень. Это обязательно проявится, но пока Господь ещё не открыл Свою волю, так что со вступлением в Орден лучше повременить. Тебя же отсюда не гонит никто. Мы просто посмотрим, чего ты стоишь без конфет. А желанию твоему стать нашим братом я рад сердечно и обязательно доложу об этом великому магистру.
— Магистр знает обо мне?
— Конечно же, Андрюшенька, конечно же! Наш магистр, как любящий отец, искренне переживает о всех несчастных детях века сего. Обо всех, кто хоть ненадолго попал в Секретум Темпли, он знает больше, чем все спецслужбы мира вместе взятые. Случайно сюда никто не попадает, однако, не все здесь остаются, и мы это учитываем.
— Доложите о моём желании магистру именно вы, а не Дмитрий?
— Ты ведь знаешь, что тамплиеры — в первую очередь монахи, а уже во вторую очередь — воины. Значит и вопрос вступления в Орден касается прежде всего священника. Впрочем, чистить картошку у нас на кухне ты можешь начать хоть сейчас.
