Конечно, Гоголь — не историк (хотя и начинал писать «Историю Малороссии», и, может быть, это была бы самая правдивая история Украины, изложенная природным украинцем). Конечно, и Запорожская Сечь — это особая вольница. Конечно, и описываемые события происходили почти за сто лет до гетманства Мазепы. Но поразительно, насколько верно изображена «майданная демократия», методы манипулирования настроениями толпы, своеобразное отношение к священной клятве, к договорам и к законам.
Власть атаманов сменилась властью гетманов. Немецкое слово «Hauptmann» — начальник превратилось в польское «hetman» — в значении «командующий войском», а на Украине гетман стал верховным правителем всех украинцев, военных и гражданских. Во второй половине XVII века всю Левобережную Украину начали неофициально именовать Гетманщиной. В мягком южном произношении — Гетьманщина. И в этом «геть!» заключалась одна из главных опасностей для власти: старшина, полковники и значные козаки (то есть назначенные или выбранные на командные должности) всегда могли сместить гетмана. Так действовал и Мазепа со старшиною, погубив Самойловича. За тридцать лет после смерти Богдана Хмельницкого и до избрания Мазепы сменилось пять гетманов. И трое из них оказались предателями. Частые измены были продиктованы все тем же недовольством старшины, вечно колебавшейся между Москвой и Польшей.
Ну а крестьяне и прочие «тяглые» люди должны были содержать козачье войско. В период Гетманщины началось активное присвоение земель и закрепощение свободных крестьян старшиной и значными козаками. Эти прежде вольные рыцари Украины становились подобием польской шляхты. В правление Мазепы закрепощение посполитых (крестьян) приняло особенно широкий размах. Сам гетман был, пожалуй, самым крупным крепостником на Украине, да и в России он владел дарованными поместьями с тысячами душ. Мало того что он одаривал маетностями (поместьями) угодных ему старшин и значных, он щедрою рукой отписывал деревеньки и послушным ему православным иерархам, словно католическим «князьям церкви».
Только в Запорожье не знали крепостной неволи. Оттуда часто звучали призывы идти громить Гетманщину. В обличительных листах запорожцы писали: «Мы думали, что после Богдана Хмельницкого народ христианский не будет уже в подданстве; видим, что напротив, теперь бедным людям хуже стало, чем при ляхах было».
В таких условиях у простого люда и рядовых козаков оставалась одна надежда — на русские власти, одна защита — московские воеводы в нескольких городах и крепостях Украины. И хотя гарнизоны содержались, а крепости строились на счет царской казны, старшина решительно противилась размещению российских войск и возведению укреплений на Украине, так как привыкла творить произвол без стеснения. На Раде в Глухове в 1668 году, в ответ на очередные просьбы о выводе воевод из украинских городов, московский боярин Григорий Ромодановский прямо спросил:
