Хессель черкнул в блокноте:
«Лаборанту Мерману поймать дымчатого кота, находящегося в саду института».
За шефом вымыл руки Хессель. Все делалось по раз заведенным правилам. Сели за стол. Мерц опустил узкий сухарь в золотистый настой чая:
— Дымчатый кот будет долго сопротивляться смерти… Я это предвижу, и это очень, очень интересно…
Хессель помешивал чай ложечкой и почтительно слушал. Его шеф сегодня в хорошем настроении. Он уже раз пять назвал Хесселя «мой дорогой ассистент». Это у шефа первый признак отсутствия скверного настроения. Второе: шеф сегодня улыбался и медленно вытирал руки полотенцем, а само полотенце он бережно повесил на ввинченный около умывальника громадный блестящий крюк. Если у шефа настроение неважное, то полотенце с крюка срывается, комкается в мокрых руках и бросается рывком, кое-как, куда ни попало — на спинку стула, на стол, а то и на пол. В-третьих: шеф сегодня говорил о котах. А ведь все в институте знают, что коты и боевые отравляющие вещества — это два пристрастия профессора Мерца.
Порядок в институте образцовый: как в казарме или концентрационном лагере. Шеф аккуратно встает ежедневно в семь часов утра, обтирается с ног до головы соленой водой и делает гимнастику. В семь тридцать Мерц одевается, съедает порцию кислого молока и пару сырых яиц со щепоткой соли. В семь пятьдесят пять он звонит три раза короткими нажимами. Провода идут во второй этаж института, где помещается двухкомнатная квартира ассистента — доктора Хесселя. К этому моменту доктор должен успеть позавтракать и надеть белый лабораторный халат.
Три раза дребезжит звонок шефа. Хессель выходит из квартиры, запирает дверь, вешает ключ на доску и четким офицерским шагом спускается вниз по свежевымытой лестнице. По утрам в коридорах Национального института прикладной химии — тишина. Поблескивают светломатовые дорожки линолеума на плиточном полу. Слабое отражение длинного силуэта доктора Хесселя плывет в желтоватом с зелеными жилками мраморе стен.
Лаборант Фриц Мерман идет навстречу Хесселю, неся корзину с молодым салатом для лабораторных кроликов. Поровнявшись с доктором, он поднимает свободную руку в официальном приветствии:
— Хайль!
Пытливо смотрит доктор на лаборанта: не нравится ему выражение глаз этого Мермана. В них ему чудится что-то непонятное. Но внешне Мерман подтянут и корректен. Он постоянно возится в виварии с подопытными кроликами и морскими свинками, аккуратно выполняет приказания. Доктор не имеет поводов быть недовольным Мерманом, и, поджав губы, он небрежно отвечает на приветствие.
