– Привет, Тим! Нет, как ты мог такое подумать! – проорал Александр, и я сразу понял, что доля его участия в этом деле достаточно приличная. – Мы же друзья!
– Негодяй ты законченный все-таки. Ладно, я согласен, фиговое дерево с вами и на всех на вас. Оформляй там все, – грустно ухмыльнулся я, не выдержал и выругался: – Якорный батор…
– Тим, все сделаем в лучшем виде! – радостно заорал Саня. – Ты не сомневайся!
– Уже наделали, деятели. Бывай здоров… – хмыкнул я и дал отбой.
– Ты самый лучший папочка на свете! – просияла, как электрическая лампочка, моя девочка и радостно чмокнула меня в щеку. Слезы к этому времени, естественно, уже высохли, и дочь забегала по лоджии, наливая нам в кружки свежезаваренный чай.
– Чем тебя купили-то? – с грустной улыбочкой поинтересовался я.
– Поступление на первый курс без экзаменов и последующее обучение без оплаты! – радостно призналась Арина.
– Серьезно, за такое предложение единственного отца продавать в рабство имело смысл, – согласился я. – Но ты понимаешь, что это может быть очень нескоро, возможно через много лет?
– Я согласна ждать хоть целую вечность! – воодушевленно пропела дочь.
– А если склонности к магии у тебя не будет, что тогда делать?
– Папа! Не начинай опять! – сердито прикрикнула девочка, сверкая глазами.
– Ладно, шучу, – тут же сдал назад я и пропел свою любимую мантру: – Все у нас получится.
– Я знаю! – согласилась со мной дочь и продолжила хлопотать по хозяйству.
Через пять минут мы сидели в креслах и молча пили чай. На лице у Арины застыло мечтательное выражение, и я впервые за последний год видел задумавшуюся дочь не насупленной и озабоченной из-за свалившейся на ее голову взрослой жизни, а тихонько-восторженной, как в детстве перед Новым годом, в ожидании Деда Мороза. От этого на душе было легко и грядущие хлопоты не казались такими уж ужасными.
Потом я посмотрел на Москву, снующую за окном. Что-то (наверно, та часть тела, которая сейчас покоилась в кресле-качалке) подсказывало, что с этого момента таких спокойных минут в моей жизни с каждым новым днем будет все меньше и меньше. От судьбы, как и от пули снайпера, далеко не убежишь – есть только шанс больше устать перед логическим концом такого бегства.
«Спокойная жизнь закончилась», – пришла в голову пророческая мысль, в чем впоследствии я неоднократно успел убедиться.
