Старушка, выглянув в окно, долго смотрела на мокрую козу и сказала:
— Что-то не видела я ни у кого такой. Подоить бы ее надо, чего мучить-то. Доить умеешь?
— Нет, — сквозь зубы процедила Овчарка, ругаясь про себя.
— Ну, это дело простое, научу.
Козу отвели в сарай в огороде. Принесли ведерко.
— Вымя сперва вымыть надо и вытереть насухо. А перед дойкой-то что-нибудь вкусное дать, — учила старушка.
Она сунула козе морковку. У Овчарки дело сразу пошло на лад. Теперь коза стояла спокойно. Старушка держала козу за ошейник. Васса стояла в дверях и издевалась:
— Ты свой талант в землю зарыла. Тебе надо в доярки было идти. Ой, пойду возьму фотик. Не каждый день такое увидишь. Вот нащелкаю компроматов!
Она убежала и вернулась с «мыльницей». Когда сверкнула вспышка, коза вырвалась от старухи и пошла нарезать круги по сараю, мекая дурным голосом и все сшибая на своем пути: ведра, грабли, старушку. В конце концов она выскочила из сарая. В сарае царил полный разгром. Овчарка помогла старушке подняться. Старушка заковыляла к выходу, Васса бормотала извинения. Ведерко с молоко чудом осталось в целости. Выйдя, старуха увидела, что коза топчется на свекольной грядке и ест ботву.
— Ой, гони, гони! — закричала она. — Все ж пожрет!
Васса, которая чувствовала себя виноватой, вооружилась прутиком и выгнала козу за забор.
— Догадалась, — ворчала Овчарка Вассе, неся ведерко к дому, — ты б еще петарду взорвала!
— Я не знала. У меня вспышка очень редко срабатывает.
Они пообедали. Хотя было всего три часа дня, небо вдруг почернело, словно наступили сумерки. Дождь не переставал. Хотели зажечь счет, но выяснилось, что электричество отключили. А потом в поселке завыли собаки. Все, как по команде. Хозяйка закрестилась, Овчарке тоже стало не по себе.
— Чего это они, — тихо сказала она Вассе, — может, тайфун чуют?
— Наверняка. Жаль, радио не работает.
— Да тут и без радио все понятно. День, а темно как ночью. Слушай, может, козу в сарай пустить?
— Ага, я так и знала, что ты к ней неравнодушна.
— Да ну тебя! Мокнет она, жалко ее, живое существо все-таки.
Тут кто-то так громко в дверь забарабанил, что все подскочили. Это оказалась соседка хозяйки. Всклокоченная и мокрая.
— Евсевна, что делается-то! На Тамарином причале человека убили до смерти! Кровищи! Правильно говорят, беда одна не приходит.
Овчарка, которая тоже вышла на крыльцо, спросила:
— А кого убили?
— А я знаю? Черного какого-то.
— А где этот Тамарин причал? — не отставала Овчарка.
