Вскоре Фауст уже рассказывал Маргарите о всех этих досадах, уютно прижавшись к девушке на узкой докторской кровати, в изголовье которой на столике стояла бутыль ячменной водки, что исправно поддерживала веселость и игривость любовников. Маргарита восприняла его историю с превеликим сочувствием, хотя ее мысли быстро направились в сторону ее собственных интересов.
— Это было бы чудесно, — говорила она, — сумей ты заполучить все те богатства, которые сулил Мефистофель. Тогда бы ты мог проявить неслыханную щедрость, подарив своей подружке и то, и это, и разные милые штучки; а уж твоя подружка, разумеется, растаяла бы от твоих щедрот и была бы такой душечкой с тобой — ну прямо заласкала бы тебя!
— Пожалуй, и верно, — согласился Фауст. — Почему-то не приходило в голову посмотреть на дело с этой стороны… Кстати, коль скоро мы заговорили о подарках, как тебе понравится вот это?
Он схватил медное колечко, подбросил его в воздух и пробормотал какое-то заклинание. Когда колечко упало на одеяло, на нем заискрился драгоценный камень, очень похожий на алмаз, а на деле всего лишь его подобие — циркон, потому что Фауст прибег лишь к малому волшебству. Маргарита была на седьмом небе, даром что колечко оказалось велико для ее маленьких пальчиков, и заявила, что ее знакомый ювелир отсыплет ей пригоршню золотых за это чудо — как за подлинный бриллиант.
А какими еще фокусами способен удивить ее милый Фауст?
Фауст немедленно повиновался и превратил букетик засохших штокроз в огромный букет настоящих роз, на лепестках которых сверкала роса. Это волшебство в общем-то понравилось Маргарите, однако девушка осведомилась, не знает ли он еще каких-либо трюков с драгоценными камнями, которые особенно захватывают воображение. Фауст показал ей несколько магических приемов такого рода, засыпав любознательную шаловницу булавками и брошами изящной работы, но невысокой цены, ибо есть предел тому, что может совершить даже такой великий маг, как Фауст, лежа в постели с юной девой, будучи расслаблен негой, покоясь щекой на упругой женской груди.
И все же он нашел в себе силы подняться, вспомнив магический фокус, показанный Альбертом Великим во время его левантинского турне. Фауст взял одну из роз, которые появились в результате его собственного волшебства, и проделал над ней несколько пассов, бормоча этрусское заклинание. Результатом стал восхитительный набор украшений из бирюзы в оправе из первосортного серебра.
