— Пожалуйста, оживите. Я тоже к вам хочу. Поиграйте со мной, — прошептала я, но они даже не пошевелились.
Я опустилась на колени и закусила губу:
— Ах так! Тогда я вас заставлю!
И я вытащила миссис Пушиху из мягкой кровати:
— Давай, уже время, подъем. Быстро умываться! Вытяни лапы. Но сначала надо причесать твои усы.
Она безвольно сидит у меня на руках, и мой голос звучит глупо и самоуверенно. Все бесполезно. Я сунула ее обратно под одеяло и с грохотом захлопнула дверцу шкафа.
Хочется плакать. Ну почему я в это больше не верю? Да, я взрослая, но мне совсем не хочется взрослеть. Я хочу быть маленькой и хорошенькой, как Конфетка, хочу целыми днями придумывать себе игры и в них играть. Впрочем, Конфетка-то как раз целыми днями играет во взрослую: хохочет, надувает губки и кладет руки на бедра так, словно она на красной дорожке.
Из комнаты Аса несется тигриный рык. Хоть один он счастлив, представляя себя Тигрменом. А в гостиной по-прежнему рычит папа. Что же они там про него написали?
Сердце у меня заколотилось. Может, Доля с мамой отправились в газету и рассказали, что он ее отец?
Надо все выяснить. Мама, папа и Роуз Мэй ругаются в большой гостиной. Туда мне лучше не соваться.
Я пошла другим путем, через кухню. Маргарет приготовила кофе и раскладывает на подносе песочное печенье.
— Маргарет, как я люблю твое печенье, — протянула я, с тоской глядя на поднос.
— Мама сказала — тебе сладостей больше не давать. Не хочет, чтобы ты была толстушкой, — сказала Маргарет. Но потом подмигнула и дала мне откусить.
Я блаженно закрыла рот и пару секунд не произносила ни слова.
— Отлично! Сейчас и эти тоже позакрывают рты, как только я его подам. Они ж всегда на это печенье накидываются как ненормальные. Господи, сколько воплей из-за вшивой газетенки! На пустом месте поднять такую бучу!
— А у тебя есть эта газета, Маргарет?
— Есть, то есть была. Но явился Его Величество и разорвал ее на кусочки, веришь, нет? Как будто это поможет! Да пусть хоть он все газеты на свете разорвет, все равно статья есть в Интернете. Любой дурак знает. Я эту газету даже прочитать не успела! А Джон так любит кроссворды на последней полосе. Ха! Столько всяких гадостей мы с ним наслушались, что на всю жизнь хватит. И с меня уже довольно.
— Маргарет, пожалуйста, не уходи! — умоляю я, хотя все от нас рано или поздно уходят.
Она слегка улыбается мне уставшей улыбкой:
— Только вас, детишек, жалко.
Меня кидает в дрожь. И Маргарет это заметила и забеспокоилась.
