Род Хасчар испокон веков поставлял Силурану лихих вояк, все они дослуживались до высоких чинов и не забывали поддерживать друг друга. В шестнадцать лет Литисай пошел в армию, а в семнадцать стал десятником — дядюшка расстарался, военный советник при короле Нурторе. Через три года дядюшки не стало, но место советника занял другой родственник Литисая — и не забывает содействовать юному родичу в его карьере.
А парень шкурой чувствует недоверчивые взгляды солдат: мол, посадили нам на шею желторотого птенца!
Не далее как вечером Литисай случайно услышал обрывок разговора двух наемников:
«А говорит, что был под Найлигримом!»
«Врет. А если и был, так при Нурторе для всяких поручений. Ты прикинь, сколько лет ему было в девяностом году!..»
Тут они углядели начальство и заткнулись.
Литисай тогда потребовал предъявить оружие, придрался к плохо наточенным мечам и отправил болтунов чистить отхожие ямы. Но маленькая месть не принесла успокоения.
Чтобы отогнать невеселые мысли, парень обратился к своей спутнице:
— И не боится этот Кринаш в такой глуши постоялый двор держать?
— А вот и не боится! — охотно откликнулась Румра. — Наемники, что осенью были с королем в здешних местах, воротившись, рассказывали: мол, Кринаш спас жизнь магу из Клана Медведя. И тот в благодарность наложил на постоялый двор охранные чары. Теперь, дескать, без дозволения хозяина во двор не войдет ни Подгорная Тварь, ни оборотень, ни нежить.
— Надо же! — заинтересовался Литисай. — Вот бы попросить высокородного господина, чтоб нашу крепость так заговорил!
— Так Медведь был заезжий, грайанец. Чего ради он для силуранской крепости стараться будет?
Тропа вильнула влево и, словно речушка в большую реку, влилась в утоптанную дорогу. И на этой дороге всадникам открылось необычное зрелище.
Невысокий, щуплый человек, встав вместо лошади в хомут, уныло тащил небольшую телегу. Одет человек был странно: поверх рубахи на него был напялен рогожный мешок с дырками для головы и рук.
— Эй, жеребчик, что, работой греешься? — окликнула Румра незнакомца.
«Жеребчик», вскинув голову, увидел на всадниках, выехавших на дорогу, красно-белые перевязи — и обрадовался:
— Вы из королевской армии, господа мои? А меня ограбил какой-то негодяй! Лошадку увел, куртку снял, шапку… говорит, до постоялого двора и так добежишь… а разве ж я тележку брошу?! У нее колесо отлетело, у тележки-то, так я пока провозился… Мешок вон напялил, чтоб не замерзнуть.
— Давно ограблен? — подался вперед дарнигар.
