Оба комментария являются слишком слабой базой для предположений о том, что Зект был противником нововведений, они скорее иллюстрируют его раздражение и гнев.
Зект, который пережил попытку переворота, предпринятую некоторыми из его генералов во время Капповского путча в 1920-м году, и который был вынужден уволить генерала фон Лоссова и нескольких других офицеров за симпатии к Гитлеру и нацистам во время путча 1923-го года, имел так много проблем с излишне фанатичными и нелояльными офицерами на заре существования Рейхсвера, что неудивительно, что иногда он терял выдержку и принижал значение идей своих наиболее восторженных офицеров. Однако если быть честным, она самом деле он позволял способствовал успешности карьер Бломберга и других склонных к новациям офицеров. В целом, сами итоги деятельности Зекта подтверждают то, что он поддерживал тактические и технические новшества. Например, он настоятельно поддерживал развитие и разработку современных танков и авиации, также как и широкого диапазона самых современных видов вооружения. (см. главы пять и восемь) {249}
Некоторые офицеры Генерального штаба очень критически относились к идеям Зекта. Тем не менее он сумел внедрить в ходе 1919–1927 годов свои военные доктрины в жизнь всего Рейхсвера. Критически относились к Зекту и некоторые представители офицерского корпуса. Генерал М. Фабер дю Фор в своих мемуарах описывал Зекта как интригана и как «раздутую фигуру».{250} Однако такие представления были свойственны меньшинству армейских офицеров. Хотя Зект был холодным во многом сложным человеком, офицерский корпус уважал его способности и его руководство и принял его военные идеи.{251} Гарольд Гордон указывал, что офицерский корпус в целом единогласно поддерживал Зекта и его политику. Даже та часть офицеров, позже сочувствовавшая нацистам, считала его великим солдатом и была лояльна ему в то время, когда он стоял во главе Рейхсвера.{252}
Например, Гюнтер Блюментритт (позднее ставший генералом) выразил следующее, типичное для офицерского корпуса Рейхсвера, мнение о Зекте: «Но генерал-полковник фон Зект заслуживает еще большей похвалы за то, что постепенно усилил изнутри этот скромный инструмент новой республики (армию) и за то, что дал ей такую школу, которую можно было бы назвать образцом для того времени.»{253} Франц фон Папен, бывший офицер Генерального штаба, а позднее канцлер Германии, сравнивал Зекта с Мольтке и Шлиффеном, называя его «лучшим представителем [Рейхсвера] и выдающейся индивидуальностью начала двадцатых.»{254} Самая категоричная оценка влияния Зекта на офицерский корпус Рейхсвера дана в послевоенном исследовании Гарольда Гордона. Гордон опросил больше пятидесяти немецких генералов Второй мировой войны, служивших в рейхсвере, включая генералов Гудериана, Хейнрици, Лееба, Арнима, Кессельринга. Их задавали следующие вопросы: «Было ли большинство ваших товарищей удовлетворено генералом Зектом и его политикой? Что Вы думаете о генерале Зекте и его политике? Что вы думаете о генерале Зекте как о человеке и солдате?» Опрошенные были единодушны в своих ответах, что офицеры их полков с энтузиазмом приняли генерала Зекта и его политику. Они также были согласны в его высокой оценке как человека и солдата несмотря на свойственную его поведению прохладность.{255} Описание единодушной поддержки политики Зекта возможно является завышенной оценкой, но очевидно, что его военная доктрина в целом была принята офицерским корпусом. Кроме некоторой оппозиции, которую представляли традиционные защитники массовой войны и призывной армии, внутри Рейхсвера 1920-х годов существовало три других школы военного мышления, придерживавшихся теорий, отличных от идей Зекта.
