Я выбежал на палубу и подумал, что торопился зря. Кругом была ночь, вода и туман. И где-то на неопределенном расстоянии несколько огней.
— Подойдет катер, — сказал мне кто-то, — катер подошлют, понял?
Катер подошел через час. К этому времени на палубе собрались все пассажиры, сходящие в Южно-Курильске — пограничники, женщины с детьми, бабка, у которой на материке свистнули чемодан. Я стоял несколько в стороне и пытался представить — за каким лешим занесло этих людей на край света? Особенных загадок не было.
Туман чуть рассеивался, а на берегу прибавились новые огни. Вдруг я оглянулся. Что-то заставило меня оглянуться.
У выхода из твиндека стояла Оля. Она смотрела мимо меня, на огни города, но я-то знаю эти фокусы, хотя, может, она действительно смотрела на огни города.
Я подошел к ней.
— Добрый вечер, — сказал я, — чего вы так рано?
— Почему вечер? — сказала она.
— По-московски девять вечера, — сказал я.
— Не спится, — сказала она. — Внизу душно. И потом я люблю смотреть на незнакомые города.
— Отличная видимость, — сказал я. — Потрясающая панорама. Все как на ладони.
— Вы приехали? — сказала она.
— Да, — сказал я. Она знала, куда я еду. Нечего было спрашивать. Но это единственное, что она знала про меня. А я знал о ней многое. Вчера она успела мне рассказать о себе. В Охе она работала счетоводом в конторе. Завербовалась сезонницей на Шикотан. Бегство от самой себя. Охота к перемене мест. И еще кое-что она мне рассказала. А я только расспрашивал ее. А о себе ни слова. Это сейчас давало мне какое-то преимущество. Она это чувствовала и поэтому спросила:
— А кто вы?
— Тунеядец. Законченный тип. Сослан в места не столь отдаленные.
Она посмотрела на меня с сомнением.
— И что вы будете теперь делать?
— Пить. С утра и до вечера. И потом, говорят, здесь с бабами в порядке.
— У вас четкая программа, — сказала она.
— Не соскучусь, будьте уверены.
Пассажиры уже начали спускаться на катер.
— Счастливо доехать, — сказал я. — Только от себя не убежите. Проверено на опыте.
Она не ответила. Наверно, обиделась. Ведь вчера у нас был серьезный разговор про жизнь, а тут я таким ироническим тоном.
Я надел рюкзак и пошел к трапу.
На берегу, у кучи угля, под ярким фонарем, служащие проверили наши паспорта. Мои предположения подтвердились. Женщины были женами военных. Бабка ехала к сыну.
Я спросил, как пройти к гостинице, перебрался через грязную лужу и зашагал по «северному паркету» — дощатому тротуару Южно-Курильска, города, который обозначен на карте как районный центр.
