Друзья утвердительно кивнули.
— Тогда аудиенция закончена, вперед на баррикады. Идите готовьтесь, собирайте вещички. Каждый день буду звонить и держать вас на контроле. Билеты и последние инструкции — перед выездом…
Друзья встали и направились к выходу. У самой двери Мироныч остановился и повернулся к Джексону:
— Все хотел тебя спросить: а какая твоя четвертая заповедь?
— Четвертая? — роскошно улыбнулся Джексон, обнажив два ряда ровных крепких зубов. — Четвертая, она самая главная. Ну, слушайте и мотайте на ус, пока я жив: «Деньги должны даваться легко, если они даются тяжело, от них нужно отказываться». Вот потому-то я вас и беру, что надо кому-то землю копать, а земелька-то там тяжелая, я пробовал… Но вы уже не обессудьте — идея ведь должна чего-то стоить, а я над этой идеей потратил много здоровья и энергии. Чуть инвалидом умственного труда не стал… Верно рассуждаю?
— Вообще-то… — замялись новоявленные кладоискатели.
— Но-но, не вешать носа! — бодро потрепал их за плечи Джексон. — Побольше оптимизма, я уже вижу блеск наших бриллиантов, малахитовые мои…
Аркаша валялся в койке дешевого номера самой захудалой сочинской гостиницы. Вот уже два дня он пребывал в состоянии жуткого пессимизма, вызванного кошмарным крушением планов. Все складывалось как нельзя хуже: на работу не устроился, с Лидуней рассорился вдрызг, и наличие наличных приближалось к абсолютному нулю. Препаршивейшее настроение усугублялось полным отсутствием видимых перспектив изменить ситуацию к лучшему. Сюда, на курорт, он приехал практически без денег — они должны были его ждать здесь, здесь он должен был их скирдовать. Мечта его детства, казалось, вот-вот воплотится в сладостную реальность, когда Лидуня срочной телеграммой сообщила, что место бармена в лучшем ресторане города забронировано и ждет только его. Правда, для получения пропуска на эльдорадо нужно было пожертвовать личной свободой, точнее, жениться на Лидуне. Таково было условие. И, тщательно взвесив все за и против, Аркаша решил, что игра стоит свеч: главное — достичь желанной цели, а с Лидуней он как-нибудь потом разберется. Может быть, выкупит свободу дивидендами. Щедрыми дивидендами, чтоб ей мало не показалось. Любая женщина деньги любит, а большие деньги особенно, будь она хоть дворником, хоть комсомольским вождем. Такой любви ни ранг, ни чин — не помеха. И вот, заплатив тройную цену за авиабилет, он примчался на брег черноморский устраивать свое светлое будущее, а тут… За сутки до его прибытия заведение с чьей-то легкой руки сгорает дотла. Начато следствие, хотя и дураку понятно — заметали следы…
