— Тед?
— Садовник. Я едва его знаю, но он за несколько минут сумел лучше меня понять, чем я сама себя понимала все эти месяцы, прошедшие после смерти отца.
— Иногда, посмотрев со стороны, легче понять чужие проблемы, — заметил Маркус, обнимая Эйвери.
Прижавшись к его груди, Эйвери почувствовала себя на удивление спокойно, ведь здесь она была в полной безопасности. Вот только искушение слишком сильно. Эйвери прижалась щекой к его груди, глубоко вдыхая его запах и прислушиваясь к биению его сердца.
— Так ты согласен? Займешься отцовской коллекцией? — спросила она через некоторое время. — Или мне поискать кого-нибудь еще?
Эйвери почувствовала, как под ее щекой напряглись, а потом снова расслабились его мускулы, когда он понял, что она просто дразнится.
— Конечно, я согласен. Если хочешь, могу прямо сейчас этим и заняться.
— Не сейчас. — Эйвери слегка покачала головой. — Но не волнуйся, я не передумаю. Я хочу спросить у тебя кое-что еще.
— И что же?
— Ты займешься со мной любовью?
Только услышав гул в ушах, Маркус понял, что забыл дышать.
— Ты уверена? — спросил он, убирая с ее лица прядку.
— Ты правда считаешь, что я не в состоянии принять ни одного решения? — улыбнулась Эйвери. — По-моему, ты сегодня задаешь слишком много вопросов, вместо того чтобы переходить прямо к делу.
Маркус рассмеялся, все еще не в силах поверить собственной удаче. Сперва коллекция, а теперь еще и это. Не станет же он отказываться от такого щедрого предложения, тем более когда речь идет об Эйвери.
— Ты права, я — дурак. Но я быстро учусь на ошибках, — усмехнулся Маркус и накрыл ее губы своими.
И Эйвери с готовностью ему ответила, запуская руки в его стриженые волосы, и так крепко прижала его к себе, словно боялась упасть. Как будто с него начинались и им же заканчивались все ее мечты и желания. И такой натиск даже немного ошеломил Маркуса. Ведь он всегда избегал таких женщин, считая их слишком требовательными и прилипчивыми, вот только ни к одной женщине он еще не испытывал ничего подобного. И, отправляясь с ней в постель, он вступал на неизведанную территорию.
Но, сжимая ее в объятиях и страстно целуя, Маркус очень скоро забыл о всяких умных мыслях и просто отдался потоку ощущений. Эйвери приоткрыла губы, впуская его в себя и посасывая его язык так, что по всему его телу прошла болезненная волна наслаждения, а кровь бешено закипела в жилах.
Маркус неохотно высвободился из ее объятий и взял за руку. Он еще никогда так сильно не желал ни одну женщину, но он не хотел впервые заняться с ней любовью в гостиной на коврике, независимо от того, сколько этот дизайнерский коврик ручной работы мог стоить. Так что Маркус повел Эйвери за руку наверх, к себе в комнату.
