– Но насчет этого не волнуйся, – сказал папа, улыбаясь. – Я уже представил парламенту законопроект, по которому в случае, если кто-либо из наших соседей допустит проникновение на нашу территорию ядовитых водорослей, будущей весной в залив будет доставлено еще десять тысяч улиток. Я просто ушам своим не верила.
– Значит, нас не исключат из Евросоюза?
Папа был в шоке.
– Миа, – сказал он, – об этом не могло быть и речи. То есть, я хочу сказать, несколько стран были бы не против вытолкнуть нас из Евросоюза, но, думаю, это были те самые страны, которые ответственны за возникновение этой экологической катастрофы. Так что никто не воспринял всерьез их призывы нас исключить.
И он говорит мне об этом только сейчас! Очень мило, папа. Как будто это не я не смыкала глаз всю ночь, переживая из-за этих улиток. Ну, может, не только из-за них, из-за разного другого тоже.
Примерно в то же время я заметила, что неподалеку стоит мисс Мартинез. Она выглядела… я бы сказала робко, по-другому ее вид не опишешь.
– Миа, – сказала она, когда я закончила обниматься с папой (я бросилась ему на шею от радости, что мои улитки спасли залив). – Я только хотела сказать, что ты произнесла замечательную речь. И ты права. Популярная культура не обязательно пустая и лишена каких бы то ни было достоинств. У нее есть свое место в мире, так же как и у высокой культуры. Мне очень жаль, если у тебя сложилось впечатление, что вещи, о которых тебе нравится писать, менее ценны, чем более серьезные предметы. Это не так.
Вот это да!!!!!
Правда, радость от моей победы была несколько омрачена тем, что все это время папа на нее вроде как пялился. Но все равно. Думаю, вряд ли папа станет встречаться с женщиной, которая на самом деле знает, что такое герундий. Его предыдущая подружка думала, что герундии – это такие злобные вонючие грызуны.
Кстати, сразу после этого ко мне подошла бабушка, она взяла меня под руку и отвела в сторонку.
– Вот видишь, Амелия, – прошептала она своим скрипучим шепотом, отдающим «сайдкаром». – Я тебе говорила, что ты справишься. На тебя снизошло вдохновение, это совершенно точно, я почти чувствовала, как между нами витает дух святой Амелии.
Самое странное, что я тоже вроде как чувствовала то же самое. Но я не стала об этом говорить. Вместо этого я сказала:
– И что же, бабушка, где то секретное оружие, о котором вы с Лилли говорили? И когда вы собираетесь пустить его в ход?
Вместо ответа бабушка взяла двумя пальцами мою почти оторванную эмблему СШАЭ и спросила:
