Когда тата, перекрикивая грохот и визг пилы, прокричал свою просьбу дяде Артуру на ухо, тот крикнул в ответ: «Можно, почему же нельзя», нажал на большую красную кнопку, и пила заглохла.
— Небось, жуткой спешки с этими обрезками досок у тебя нет? — спросил дядя Артур уже нормальным голосом. — Видишь ли, у меня строгий приказ закончить со строительными материалами для дома одного важного деятеля, но мне осталось совсем немного! Сделаем пока небольшой перекур, у меня ещё капля пивка в бидончике найдётся.
Мы пошли за лесопилку к реке, и там дядя Артур достал из камышей большой молочный бидон, сразу откуда-то появилась и жестяная кружка. Они сели на брёвна, и дядя Артур налил пива из бидона в кружку. Эти перекуры я ужасно не любила, потому что во время перекура тата бесконечно долго сидел с друзьями, и они вели взрослые разговоры. Так и теперь, время от времени они повторяли: «Отхлебнём-ка из кружки ещё чуток. Работа — не волк, в лес не убежит».
— Погоди-ка, ребёнок, кажется, заскучал, — заметил дядя Артур.
— На дрезине покататься хочешь?
Конечно, я хотела покататься всё равно на чём, особенно на дрезине, которой я никогда даже не видела.
Оказалось, что во дворе лесопилки есть железная дорога — рельсы, как на станции Рахумяэ, может, только чуть пониже. И на рельсах стояла мощная тележка, низкая с железными колёсами! Сидеть на ней было не очень-то удобно, но, если крепко ухватиться за железные шесты, которые торчали по краям, то не стоило бояться, что можешь упасть с тележки. Дядя Артур включил ход, и тележка, стрекоча, покатилась со мной к пилораме.
— Попробуй сама, толкаясь палкой, прибавить ходу! — посоветовал дядя Артур, дал мне небольшую палку и заторопился продолжать перекур.
— Будь осторожнее, смотри, чтобы ноги не застряли в дрезине. И смотри, не свались на ходу! — поучал меня тата издалека.
Конечно, я была осторожной и, орудуя палкой, особой скорости дрезине добавить не смогла. Я представила, будто это поезд, в котором мчатся весёлые пассажиры: «Тра-та-та, тра-та-та, мы везем с собой кота, чижика, собаку, петьку-забияку, обезьяну, попугая — вот компания какая!»
Обезьяну и других зверюшек взять мне было неоткуда, но и без них путешествие на этом поезде было сплошным удовольствием. «Мы видим города и страны, народа труд на радость всем, и мы восхищены и рады, и песню радостно поём», — пела я, раскачиваясь вперёд-назад…
А со двора звучала песня перекурщиков: «Феликс взял кружку пивовара Ааду. Он кружку поднёс пивовару Ааду. Пей, пей, пивовар Ааду!»
