Но в ее карих смеющихся глазах до сих пор чувствовалась сила. Эльна была умной.
Хотя плохо слышала.
— Что здесь происходит? — спросила она.
— Это ты сказала, — прокричал ей сапожник, — что нас здесь скоро будут принимать за памятник старины! Вот мы и отыскали кое-что постарше нас!
— Что?
— Камни от дома старого Ингве! — прокричал сапожник.
— Эман рассказал мне, что ты, Эриксон, стал торговать дорожками?
— Это все из-за камней старого Ингве! Старые половики все равно лежат без дела! Люди с ума посходили! У всех отпуска!
— Стыдно и грешно обманывать народ, — сказала Эльна. — Но продай заодно и мои!.. Синтетические дорожки лучше.
— Так мы им и сказали! — прокричал Эриксон. — Но им вроде бы не нравятся синтетические!
— Им нравится старое дерьмо! — прокричал Эман. Неведомо откуда на кухне снова появился Ниссе Петтерсон.
— В озере разрешено рыбачить?
— А кто вам помешает? — сказал сапожник.
— Тогда одолжите мне лопату, я нарою червей. Рыба в озере есть? Впрочем, не все ли равно! Попробую половить, мы же на отдыхе.
— Я вам найду червей, — сказал Эман. — Я знаю примерно, где копать.
— И еще одно. Там, на берегу, есть лодка. Я возьму ее?
— Само собой, — разрешил Эриксон. — Мы проводим тебя. Весла-то спрятаны.
Все пошли к озеру. Шли цепочкой один за другим. Первым шел сапожник, за ним — Петтерсон с банкой червей, за Петтерсоном — Эриксон и Эман.
— Насчет памятника старины, — неожиданно сказал Петтерсон. — Это — шутка?
Сапожник резко остановился.
— Что? — сказал, он. — Это обычный памятник старины… Могила Ингве Фрея.
— Какая могила? Это развалины старого дома. Остатки фундамента.
— Да?
Сапожнику нечего было сказать. Больше всего на свете ему бы хотелось провалиться сейчас сквозь землю. Ему было стыдно.
— А Ингве Фрей был? Или вы тоже придумали его?
— Ингве Фрей был. Эриксон помнит его. Мне, когда старый Ингве умер, было пять лет. Ингве был злой, как черт, столетний старик. Он служил в солдатах. Я до сих пор помню его Юсефу.
— И когда они сыграли в ящик?
— Они не сыграли в ящик, — возмутился сапожник. — Они похоронены у церкви, как все другие.
— Я так понимаю, — сказал Петтерсон, — вы — люди вольные. Но на дорожном указателе обязательно должно стоять расстояние до памятника. Сколько до него примерно?
— Метров четыреста будет.
— Это и надо вписать.
— Я его сорву, — сказал сапожник, снова трогаясь с места. Теперь он шел заметно быстрее. И коленки и голос у него дрожали.
— Должен же я был как-то объявить округе, что свое отработал. А Эльна сказала, что нас на Выселках скоро станут принимать за памятник старины. Вот я и написал сгоряча ее слова на указателе, когда устанавливал новый почтовый ящик.
