— В самом деле?
— Да. Насколько я знаю или, может быть, знал, люди живут здесь не так уж давно.
— Нет, люди жили здесь с давних-давних времен, — возразил Эриксон. — Другое дело, что они особо себя не выказывали. Но жить здесь люди жили. Хотя теперь их осталось немного.
— Я сам вижу, что здесь тихо и пусто, — сказал незнакомец. — В нашей шведской деревне стало теперь тихо и пусто.
— Ну, что пусто, я бы не сказал, — снова возразил Эриксон.
— Нет, нет, я знаю, в деревне сейчас тихо и пусто. Когда я был мальчишкой, все было по-другому. В детстве я подолгу жил в деревне. Не в этих, конечно, краях. Вы просто не замечаете, как в деревне сделалось пусто из-за туристов, что приезжают навещать вашего славного Ингве Фрея. Но в других местах, где туристам делать нечего, там сейчас совсем пустыня. Больше не осталось простых крестьян, деревенских чудаков. А колоритные были фигуры… Деревня — мертва. Так, конечно, и должно быть. Это — закон развития.
— Деревня не мертва, — упрямо возразил Эриксон.
— Хорошо! Ну вот ты здесь живешь, — сказал незнакомец и взглянул на Эриксона. — Разве тебе не одиноко? Что ты делаешь целыми днями?
— За многим нужно присматривать, — устало сказал Эриксон. — Работы больше, чем кажется с виду. Взгляните хоть на этот памятник старины! Он весь зарос из-за того, что никто не смотрит за ним. То же самое случится с моей землей, если я перестану за ней присматривать.
— Ты держишь корову?
— Нет, скотины я не держу.
— Ну, так тогда, — сказал незнакомец, — тогда ты можешь все здесь продать и переехать жить в город или в поселок.
На это Эриксон ничего не ответил.
— Понимаю, наверное, трудно бросить свою усадьбу, — продолжал незнакомец. — Современное общество слишком шумно и динамично для таких, как ты, привыкших к тишине и к лесу. К покою.
— Это верно, — согласился Эриксон. — Но никто не думал раньше, что все будет так, как сейчас. Думали, всегда найдутся люди, которые возьмут землю и будут ее пахать. Таких всегда было много. Но сейчас их больше нет.
— Это все законы развития. Необходимость, — сказал незнакомец. — Вы — владелец усадьбы или были им?
— Это моя земля, — ответил Эриксон. — Раньше в деревне была молодежь. А потом мы вдруг остались одни без молодых. Нам некому передать землю… Мы свое отработали.
— Скажите, а не могли бы власти, отвечающие в нашей стране за памятники старины, платить вам, чтобы вы поддерживали здесь чистоту и порядок? Я вижу, здесь есть над чем поработать… Или, может, стоит разрыть могилу, разыскать там что-нибудь и устроить небольшой музей? Никто не производил здесь раскопок?
