Мы Любим Ингве Фрея | страница 16
Эриксон прилег на деревянную лавку у себя на кухне, а Эман захрапел в своей комнате. Эльна смотрела по телевизору повтор вчерашней передачи, и только один Густафсон лежал без сна и покоя в своей комнатке на чердаке.
В отличие от крестьян, у него всегда был хороший сон, но в этот день Густафсона охватило непривычное беспокойство.
Беспокоился же он по той простой причине, что вслед за воскресеньем должны были наступить будни.
Следующий день был понедельник — первый понедельник в жизни Густафсона, когда дверь его мастерской будет закрыта для посетителей или, по крайней мере, для их поношенной обуви.
Он, естественно, как обычно, сядет в мастерской — где же еще ему сидеть? — но ему не к чему будет приложить руки.
Самое важное, чему он выучился за свою долгую жизнь, была его работа. Он давно усвоил: работа для мастерового-это друг, который никогда ему не изменит. Она не бросит его в любой беде.
И вот теперь он сам бросал работу. Он свое отработал.
Оставалось одно — умереть.
Отец Густафсона в свое время работал до самой смерти, пока его не стало, а теперь не стало самой работы.
Значит, он должен был заниматься чем-то иным.
Он мог, например, рыбачить. Он так и делал время от времени, делая паузы в работе. Но он не мог сидеть и удить рыбу, делая паузы в ничегонеделании.
О могиле Ингве Фрея Густафсон даже не вспомнил.
Не думал о ней и Эриксон, лежа на деревянной лавке у себя на кухне. В дреме он слышал, как кто-то постучал в дверь и вошел. Наверное, сапожник или Эльна.
Кто же еще? Никого другого здесь не было.
Эриксон услышал, как кто-то откашлялся и сказал:
— Извините за беспокойство, но я пришел по поводу памятника старины, который находится где-то здесь.
Эриксон открыл глаза.
Человек средних лет в нейлоновой рубашке с брюшком и редкой растительностью на голове стоял в кухне у двери и смотрел на Эриксона.
— Что? — сказал Эриксон.
Он пытался что-то понять. Он знал, что должен подняться, но не мог.
Незнакомец в нейлоновой рубашке смотрел на Эриксона.
— Я говорю о памятнике старины, что находится где-то здесь, — сказал он. — Где он?
Эриксон молчал.
— Я увидел на шоссе указатель, — отчетливо, чтобы Эриксон мог понять, сказал незнакомец. — На указателе написано, что здесь где-то есть памятник старины, но на нем не написано, сколько до памятника надо проехать. И больше никаких других указателей нет. Может, вы скажете, как добраться до памятника?
— А, это вы о могиле, — вдруг услышал Эриксон свой собственный голос-Вы о ней? О памятнике старины?