Рос я общественным мальчиком – для меня двор и улица были немыслимы без компании мальчишек и девчонок. Я даже представить себе не мог одиночное препровождение времени, несмотря на то, что наши отношения далеко не всегда были мирными и бесконфликтными. Иногда, правда, возникало выяснение национального происхождения – это были первые уроки, но и они оказались важными элементами подготовки к будущей советской жизни. Я тоже не всегда был безобидным. Часто я предлагал своему товарищу Сене, без которого я вообще не помню своего детства, подраться или побороться. Я был сильнее его, и поэтому он обычно благоразумно находил причину отказа. Чаще всего это было отсутствие песка, который бы мог смягчить падение во время драки. Запомнился один трагикомичный случай. Мы были еще совсем маленькими, четырех-пятилетними, во всяком случае, далеко дошкольниками. Я привязал к дужке детского ведерка бечевку, насыпал в ведерко песок, все тот же песок, и начал это сооружение раскручивать. Как сейчас помню, что страшно удивился, когда увидел, что ведерко вдруг полетело и еще больше удивился, когда увидел, что оно “благополучно” остановило свой полет на шапочке Сени. В замедленном кино вижу, как Сеня падает, поднимается и молча бежит по направлению к своему крыльцу, поднимается по ступенькам и только после этого раздается оглушительный рев (потом, в других случаях, эта последовательность повторялась – конечно, Сеня, помимо обиды и боли, демонстрировал и неплохие артистические данные).
Хочу вспомнить о своих вокзальных впечатлениях и о наших поездках на Юг. Оказаться на вокзале – это было большое счастливое событие. Это значило, что мы куда-то едем. Но, честно говоря, я не знаю, что меня больше возбуждало: новые места, которые мне удастся повидать, или сама поездка. Мы выходим для посадки в поезд на перрон. Почему-то мне кажется, что это всегда было вечером или даже ночью. Люди снуют с чемоданами, узлами, свет перемежается с мраком, крики, свистки. Мы обязательно проходим мимо страшного чудовища – паровоза. Он не просто живет, он угрожает, он шипит, кряхтит, пышет жаром и злобой, неожиданно выпускает пар, чем-то лязгает, бросает вперед слепящие снопы света. Я стараюсь держаться от него, как только можно дальше, но он завораживает, я не могу от него оторвать взгляд, крепко держа за руку папу. Наконец, мы подходим к нашему вагону, поднимаемся по ступенькам и о счастье – мы садимся на наши полки, и я, конечно, у окна. Свисток, и начинается замечательная мелодия – перестук колес. Мы поехали.
