Дело не в «правильных» экономических реформах, не в западной помощи, кредитах, законе о земле, частной собственности, не в стабильности финансов. Строить можно только на чистом месте, строить и спокойно жить (а тем более руководить государством) могут только люди с чистой совестью, для которых свобода не тяжкий груз, а необходимость. Hужно заслужить, а не получить свободу. То, как легко государственные деятели переходят из одного лагеря в другой, выбирая самый сильный именно в данный момент, неустойчивость, нестабильность общества, слабость, неуверенность демократической власти, тяготение получивших независимость республик к авторитарному способу правления, определяется нравственной слабостью общественного мнения, подавленным чувством вины слишком многих, неуверенностью в себе и той паутиной несвободы, которая окутала душу гражданина новой России. Проблема не в парламенте, спикере, президенте, Конституционном суде, а в способности освободиться от грехов прошлого и действительно начать новую жизнь, спокойную, опрятную, честную, основанную на простом факте, что уважение к другим и обществу начинается с уважения к себе. С другой стороны, всегда можно, задвинув чувство вины в самый дальний и редко открываемый ящик, попытаться в очередной раз примерить прекрасную, хрустальную, но чужую туфельку, перенимая у той же Германии внешние формы жизни и забывая, как и с каким трудом они вырабатывались. И если будет выбран именно этот вариант, то нам еще предстоит с удивлением или ужасом рассматривать кровавые мозоли, не понимая (или делая вид, что непонятно), откуда они появились.
1995
«Не изменилось ничего, изменилось все» – такой слоган, пожалуй, мог бы победить на конкурсе девизов для Нового, 1992 года. Почти все было на месте, но застыло на низком старте тревожного и радостного ожидания. Дряхлый советский мир, сдавшийся подозрительно легко, распадался на три состояния: твердое, жидкое и газообразное. Твердое оставалось на месте, адаптируясь к изменениям посредством процедуры переименования. Жидкое было неуловимо, непонятно и текуче, как те новые понятия и слова, что буквально через несколько месяцев станут обыгрываться юмористами в миниатюрах типа: как называется место, куда удачливый брокер вложит свой ваучер, риэлтер – тампакс, а дилер – сникерс? Это казалось смешным, пока газообразное в виде неприкосновенного запаса прекраснодушных иллюзий не стало испаряться прямо на глазах.
