При Петре приказы были разогнаны, им на смену пришли коллегии. Впрочем, оказалось, что хрен редьки не слаще. Просто теперь чиновников на душу населения в стране стало гораздо больше. С жалованьем у них была все та же проблема, взятки официально уже запрещались — больше никаких посулов, поминок или почестей! Петр Великий в декабре 1714 года издал указ о борьбе со взяточничеством. Царь был строг, яростен и своеволен. Ему ничего не стоило отправить мздоимца на плаху. Отправил же птенцов гнезда Петрова? Не посчитался с тем, что выпестовал их и сам дал им высокие должности. Например, Алексея Новикова. Издал указ и даже не поперхнулся.
Только смотрел из окна Ревизион-коллегии и дергал правой щекой — гневался. А уж о каких-то «чужих» и вовсе не думал. Вот дело глуховского коменданта Волкова. Того вовсе было велено не предавать земле:
«За оное воровство велите его яко злодея на площади, или на болоте, казнить смертию и труп его в землю не хоронить (но чтоб лежал поверх земли видим всем) до самой весны, пока большой теплоты не будет».[6]
И лежал этот труп, лежал, вызывая содрогание в чиновничьих умах. Не одна голова слетела с плеч за время царствования Петра. Безжалостно расправлялся они с нуворишами, и с представителями древних родов. Занимающего высокий пост князя Гагарина (кстати, по обвинению позднее казненного Алексея Новикова) велел отправить на виселицу. Не спасли ни знатность, ни богатство. А кого не казнил, сажал на «чепь», как пса. И сидели на «чепях» провинившиеся губернаторы, сенаторы и прочие высокопоставленные лица. Но лучше-то все равно не становилось!
Чиновники трепетали, дрожали и ждали опалы.
А жить красиво все равно хотелось. И новорожденная русская бюрократия стала вести двойную жизнь, то есть, как вы все правильно меня сейчас поняли, — не на одну зарплату. Вот вам, пожалуйста, первые наши отечественные оборотни — лебезящие перед начальством и жадно набивающие собственный карман, если никто не видит. Все худшее, что было в приказах, перешло и на коллегии — та же волокита, то же стремление нагреть руки на чужой беде, то же взимание мзды за любую мелочь. В одном из указов Екатерины есть такие слова:
