Он шёл мне навстречу снизу судьбе и блестел вспотевшею лысиной, так трудно давался ему его рационализаторский хлеб. А я стояла полностью голая, только в трусах, тапочках и в платье на голое тело, и ковырялась в замке на окне.
- Не открываецца! - я сказала ему.
- Чего? - он заблестел ещё и лицом.
- Здрасьте, Пал Петрович! - я напомнила ему о встречной вежливости. - Ничего не открываецца! Видите - заело окно!
- Здраствуй-здраствуй... Ну так и чё? Я при чём? На другом этаже открой.
- Вы же слесарь - вот и чините!..
- Управдом починит! Я не по этому профилю.
Он чуть не упыхтел от меня по лестнице дальше наверх.
- Вы что, Пал Петрович! Разве можно быть таким равнодушным к общей беде! Я же хочу покурить! Помогите ребёнку немедленно! - я вообще не курила, но мне надо было уже же его хоть чем-то шокировать, а то бы ушёл...
И мы стали подымать ту раму вдвоём, потому что у Пал Петровича обнаружились, наконец, остатки его пожилой совести!..
Сначала я рядом с ним подымала, а потом засунулась к нему под живот и пыхтела не хуже его. Поэтому у него сразу встал на моё беззащитное децкое тело в трусах.
- Чего это вы не подымаете больше? Надо же дальше!.. - я ещё потолкала чуть-чуть в одиночку, потому что окно уже открылось, но была маленькой щель.
И обернулась к нему. А Пал Петрович стоял весь красный, как рак.
- Дальше я тебе уже загоню... - прохрипел Пал Петрович и стал шарить по моему децкому телу мокрыми, волосатыми лапами так, что мне стало щекотно и ужастно приятно во всей сразу жаркой груди...
- Сисек нет же ещё... Дура глупая... Жопа с кулак... А туда же т..твою на мою... - бормотал он какие-то свои сантехнические ругательства и жутко приятно брал меня за пизду. - Повертайсь!..
Я быстро закинулась платьем на голову и спустила трусы аж до тапочков, чтобы было ему на что посмотреть... В щель подоконника дул ветер весны, и я сильно зажмурилась от всего сразу - и от солнца в окне, и от того, что сейчас может быть будет... Хотя и не знала ещё, как это так, а только по телеку фотографии видела.
А он стал прижимацца ко мне позади, и так сильно... И руками вцепился в меня, будто совсем вдруг меня полюбил. Я уже, наверно, догадывалась, что он голый там позади меня стоит, без штанов. И вдруг... Как засунулось мне что-то прямо в живот! Я чуть дар речи не потеряла - хотела сказать ему "Пал Петрович, вы что!", но у меня только рот на солнце открылся, и я заморгала глазами, как удивлённая рыба-кит... Но долго удивляцца я уже не могла - меня это всё так исполнило разными чуствами, что я словно стала парить в этом воздухе! И даже заахала, как по телевизору во время погони в кино!.. А он стал там елозить по мне, а я елозила вся по подоконнику, и Пал Петрович мне дышал жарко на ухо: "Ведь же, бля, отъебу..." Но я тогда таких слов мало знала ещё...
