– Честно говоря, я не владею информацией по этому вопросу.
– А вы узнайте, Роман Викторович, узнайте, пожалуйста. Несколько ваших источников оттуда нам могут понадобиться в ближайшее время.
– Могу я узнать цель их использования? – Лукъяненко вопросительно посмотрел на Кислицына.
– Все подробности знает Усольцев, но я прошу вас, максимально ограничить круг посвященных. Пусть это будете вы и кто-то из ваших подчиненных, тот, кто может заполучить источников из колонии. А кто вообще с ними там работает?
– Капитан Куроедов. Он сегодня как раз в Клыково.
Через день Усольцев и Куроедов на серой служебной "Волге" поехал в колонию. Исправительное учреждение находилось километров в сорока от областного центра, было окружено со всех сторон густым сосновым лесом и, казалось, забыто цивилизацией.
У входа в административное здание, стоявшее перед всем комплексом ИТК, машина остановилась и несколько офицеров внутренних войск куривших на крыльце, с любопытством уставились на двух оперработников, появившихся из нее. Однако некоторые тут же узнали опера ФСК Куроедова и потеряли к ним всякий интерес.
Встреча с начальником колонии была назначена заранее. Едва сотрудники ФСК вошли, из-за стола поднялся худощавый полковник внутренних войск, чем-то напомнивший Усольцеву поэта-сатирика Иванова, который некогда вел популярную на телевидении передачу "Вокруг смеха".
Они представились, пожали друг другу руки. Заметив интерес Усольцева к вещам, находившимся в кабинете, полковник Егоров, так его звали, принялся показывать и рассказывать о некоторых из них.
– Здесь в кабинете практически все сделано руками зеков, – говорил он с некоторой гордостью, словно директор передового производства на выставке своей продукции, – этот стол, стулья, шкаф.
Егоров провел рукою вокруг, и Усольцев проследил за его жестом.
Над столом начальника колонии висел на красном фоне позолоченный двуглавый герб, тоже, видимо, вырезанный из дерева зеками. Подойдя к шкафу со вставленными прозрачными стеклами, Егоров показал лежавшие там кружки, стальные ножи, разные фигурки из дерева и кости, несколько изделий из трикотажа. В углу небольшой стопкой лежали деревянные шахматы. Верхнюю коробку с шахматами он достал и вручил Усольцеву:
– Это наш подарок, как говориться, чем богаты…
– Спасибо! – ответил Усольцев и передал шахматы Куроедову – он не любил, когда у него были заняты руки и только потом похвалил: – Да, сделано на совесть!
– Знаете, тут есть такие умельцы, блоху подкуют – заняться-то ведь особо нечем. А хотите, я вас зековским чаем угощу? – внезапно спросил Егоров, – учтите, если надо будет навести с ними мосты, придется наших подопечных угощать чифирем.
