Молодой женщине было интересно – хватит ли у этого привлекательного мужчины выдержки общаться с ней, не сбежит ли он, как до этого поступало большинство кавалеров? Её считали стервой. Может и правильно! Без известной доли стервозности в этой жизни не выплыть. И всё же, всё же ей хотелось чего-то надежного, такого примерно, как этот спокойный, уравновешенный человек, стоящий перед ней, как глыба, как скала, посреди бушующего океана.
– Волноваться за пациентов больницы тоже входит в ваши обязанности? – спросила она вроде обоих, но по всему было видно, что её интересует ответ Забелина.
– Нет, конечно, – ответил Сергей, – но мы считаем себя отчасти виновными в том, что произошло. Я думаю, что человеческая забота о ближнем отличает нас от дикарей, делает добрее, в какой-то степени нравственнее.
– Чекисты и нравственность…забавно, – усмехнулась Маргарита – что же, господа, благодарю за то, что приехали. Когда я немного приду в себя, то приглашу отметить благополучное спасение.
Охранник помог Маргарите сесть в машину, заботливо поддерживая её, закрыл дверь и машина, мягко тронувшись с места, поехала по улице. Забелин увидел, как за стеклом салона мелькнуло бледное лицо Виккерс. Ему показалось, что она помахала рукой, а Цыганков, заметив с каким вниманием, Сергей смотрит вслед отъезжавшей машине, виновато сказал:
– Надо было цветы купить!
Город Уральск, квартира капитана Александра Цыганкова, конец мая, 20.30.
С самого утра Цыганков испытывал неприятное смутное чувство беспокойства, неуверенности в себе. Это ощущение возникло у него на пустом месте, совершенно безосновательно, но оно не покидало весь день, словно кто-то неотступно следил за ним и давал оценку всем его действиям, правильным и неправильным.
Это было настолько неприятно, что даже в туалете он невольно поглядывал себе за спину. Так недолго было и до паранойи.
Он проанализировал события последних дней и не нашел ничего, что могло бы вызвать даже тени беспокойства. Беспокоиться было не о чем. Абсолютно. И все же, все же… Интуиция подсказывала ему, что впереди опасность. Он шел по тонкому льду, как герои-чекисты его любимой книги писателя Брянцева. Ошибки, как и тогда, могли стоить дорого, могли стоить жизни его самого и близких ему людей.
Цыганков всегда учитывал, с кем имеет дело. Он курировал линию борьбы с оргпреступностью, имел в этой среде агентов и конфиденциальных источников, с некоторыми из бандитов поддерживал нормальные, вроде даже приятельские отношения. Но он прекрасно знал, что дружбы, привязанности в уголовной среде не бывает. Бывает некое уголовное братство, которым они так гордятся и бравируют и, которое зачастую разваливается при первом дележе добычи, не говоря уже о первом допросе у следователя.
