Молчание затянулось. Забелин улыбнулся, и улыбка его понравилась Рите.
– Скорее выздоравливайте! – сказал он, – мы вам принесли фрукты и соки, правда, у вас и так все есть. Ну, ничего, я думаю, лишним не будет.
Он поставил пакет с продуктами на столик и продолжил, как бы извиняясь:
– Вы нас простите, но нам уже пора – дел много.
– Я все понимаю, – произнесла Маргарита, – вы заходите, как у вас будет время.
Оперативники вышли из палаты и Цыганков, как было договорено раньше, пошел звонить Шумилову, чтобы прислали вооруженную охрану. Сергей вернулся к сотруднику милиции, стоявшему возле окна.
Он подошел и глянул вниз, сквозь грязное, давно немытое оконное стекло, но ничего подозрительного, кроме нескольких прохожих и машины скорой помощи, въезжавшей в ворота больницы, не увидел.
Встреча с Виккерс несколько взволновала его и он не мог понять отчего. Беспомощность Маргариты, которая до этого была энергичной, преуспевающей молодой женщиной, привыкшей крутить всеми, кем захочет, заставила Забелина более внимательно отнестись к ней.
Он вдруг ощутил нечто личное, а не то привычное рабочее отношение, которое обычно испытывал к потерпевшему, к свидетелю по делу или, в конечном счете, к источнику, задействованному в операции. Её тонкая белая рука, лежащая поверх одеяла, спутанные каштановые волосы, бледное бескровное лицо и, самое главное, глаза, глаза, говорящие о глубоком душевном одиночестве. Он невольно пожалел её.
Сзади раздался звук торопливых шагов, это возвращался Александр.
– Шумилов позвонил в ГУВД, скоро приедет наряд с оружием – сказал он, подходя ближе к Сергею.
Пожилой милиционер, переживавший после слов Цыганкова о возможном нападении, с благодарностью посмотрел на Цыганкова.
– Спасибо, товарищ капитан! – сказал он, слегка покашливая.
– Что простудились? – участливо поинтересовался Цыганков.
– Тут где-то форточка открыта, ночью задувало, а я куртку не взял, думал, будет тепло.
Сергей тоже почувствовал, что откуда-то тянет свежим воздухом, который сильно отличался от больничного, пахнущего лекарствами, старой мебелью и запахами пищи из столовой.
Он повернул за угол коридора, вышел на лестничный пролет и увидел окно, за которым виднелась пожарная лестница. Одна из створок окна оказалась приоткрытой. Сергей потянул её на себя, и она легко без скрипа открылась полностью. На петлях виднелись потеки свежего масла, словно кто-то специально их смазывал. Когда он выглянул из окна, то поначалу на лестнице ничего не заметил, потом, приглядевшись, обнаружил комочки грязи, оставленные чьими-то ботинками. Все это встревожило Забелина.
