Есть возможность предотвратить разгорание гражданской войны, пригласив в правительство Корнилова и Деникина? Приглашаем!
Анархист Махно, вообще отрицающий государство, а вместе с ним и большевистское правительство, начал драться с немцами и белыми? Ему орден Красного Знамени № 2!
Для большевиков в каждый момент истории не существовало никакой «чистоты идеологии», тем более, Марксовой. Задача — делать то, что требует момент, то, что нужно народу; идеология — потом.
Мудрость видна и в том, как использовали большевики любую возможность. Ведь если бы либералы позаботились о том, чтобы придать хоть какую-то законность Временному правительству, победа большевиков была бы невозможна. Если бы большевики опирались на пресловутый пролетариат, о них уже через год никто бы не вспоминал. Большевики дураками не были; они что любые сложные дела делаются этапами, понимали, что ради сегодняшней цели полезно на время замолчать о конечной цели, что без сегодняшней цели никогда не будет и конечной.
К примеру, большевик Сталин в ходе последовавшей Второй мировой войны это понимал. «Было бы смешно отрицать разницу в идеологии и в общественном строе государств, входящих в состав англо-советско-американской коалиции. Но исключает ли это обстоятельство возможность и целесообразность совместных действий?.. Безусловно, не исключает. Более того, создавшаяся угроза повелительно диктует членам коалиции необходимость совместных действий для того, чтобы избавить человечество от возврата к дикости и к средневековым зверствам.
…Логика вещей сильнее всякой иной логики».
Современным мудрецам-политологам подвиг понимания логики вещей не по силам. Они видят только разницу в идеологии.
А вы оцените вот эту реакцию на приведенную выше мысль Сталина: «Думали ли вы тогда, что эти лорды будут вашими союзниками и друзьями, что с толстыми банкирами Нью-Йорка и Лондона вы будете бороться плечом к плечу. Думали ли, что вы, трудящиеся Советского Союза, вы, первые свалившие своих капиталистов, помещиков и буржуев, будете проливать свою кровь за интересы и барыши международных капиталистических фирм!»
Или: «Черчилль был более спокоен и уверен в завтрашнем дне (а это было еще год тому назад), он так отозвался о большевизме: “Большевизм — не политика, это болезнь. Это не мировоззрение, а эпидемия”.
О своем сегодняшнем друге Сталине он говорил еще определеннее: “Сталин и его приспешники — коммунистический преступный мир, по своему развитию ниже, чем дикие звери”.
