— А это мое дело, как хочу, так с моей родней и живу, — зло посмотрела на Семена Яковлевича старушка. — Хоть плохонькой, а он у меня один! Одна моя кровиночка, — выдавила она рыдание. — Хочу ругаю, хочу целую! Может, у меня натура такая — вся в деда! Сегодня ты мой лучший друг, а завтра — и не подходи! Вот ты для меня, Сеня, сегодня самый злейший враг, — зло посмотрела она на Шульмана. — Так что лучше со мной даже не разговаривай!
— Лучше я не буду разговаривать с вами не только сегодня, но и завтра, — ответил, презрительно пожимая плечами, Шульман и отошел в сторону.
— Иди, иди, книголюб хренов, — с презрением проводила его взглядом Петровна. — Не понять тебе русской души! Мы кого больше всех ругаем, того больше всех и любим! А все потому, что слишком много сил, а главное, денег в них вложено! — пояснила она слушавшей ее с улыбкой Ларисе. — Вот я в моего Николеньку, чтоб он пропал, столько уже средств вложила, столько он у меня водки и вещей перетаскал, что я его теперь по гроб жизни беречь буду! Теперь он у меня, что твоя, Сеня, сберегательная книжка, которая с 1991 года лежит! Денег на ней вроде много, а фиг что получишь!
В это время к дому подъехала «скорая помощь», и бесчувственного племянника Петровны осторожно погрузили внутрь. Проводив отъезжающую машину по русскому обычаю громкими воплями и плачем, из которых можно было только разобрать: «На кого ж ты меня покинул» и «Возвращайся скорее, соколик мой ясный», — Петровна быстро утерла слезы и подошла к вышедшей во двор Баратовой.
— Надо бы снять стресс, — деловито сказала она.
— А почему именно у меня? — обреченно спросила ее Юлия Александровна.
— А у кого еще? — удивилась Петровна. — Сема, душа чухонская, сам не пьет и другим не дает, а Лариса жадная. От нее и стакана не допросишься. А чтобы свою жадность скрыть, будет уговаривать, что пить вредно, и предлагать сделать оздоровительный сеанс гипноза и медитации.
— А может, это было бы и лучше, — робко сказала Баратова.
— Чепуха все это, — уверенно ответила старушка. — Пробовала я уже один раз. На душе после этого скверно и на всю мою жизнь забитую смотреть муторно! Хоть в воду от нее кидайся! Это только в иностранных фильмах богатые дамочки с мужьями поссорятся и поскорее к своему психоаналитику бегут. А он им и заливает! Рассказывает про других красивых мужиков, про путешествия, про счастливую жизнь, которая их ожидает прямо с завтрашнего дня! А они при этих словах так и тают! Прямо на глазах дуреют и, словно завороженные, смотрят на него, как кролик на удава! А счетчик тем временем тикает! Каждый час — тысяча баксов! Вот и вся психотерапия! В общем, после десяти таких сеансов эти дамочки ни о чем другом, кроме как о потраченных на них деньгах, и думать не могут! И быстро приходят в норму! Ну, а мне-то чем с этим психом расплачиваться?! Пустыми бутылками или антиквариатом, который я иногда нахожу на нашей помойке?! Нет уж, чистеньким пусть остается гипноз, а нам — своя родная сорокаградусная! И дешево, и сердито, а главное — чувствуешь, что снова в своей родной стихии! Всякая наглая рожа после этого — красавица, подрипанный хмырь — настоящий киногерой, а моя халупа — шикарная вылла, — произнесла она на иностранный манер.
