Если бы нам захотелось ответить на следующие каверзные вопросы, сделать это было бы нелегко. Почему у людей, похоже, гораздо больше разных болезней, чем у животных? Почему люди ненавидят и убивают друг друга на войне, а животные — нет? Почему люди все чаще болеют раком? Почему так много самоубийств? А сексуальных маньяков? Откуда такой человеконенавистнический антисемитизм? Откуда ненависть к неграм и суд Линча? А клевета и злословие за спиной? Почему секс — это что-то грязное и объект непристойных шуток? Почему незаконнорожденный обречен на общественное презрение? Почему продолжают существовать религии, давно уже утратившие веру в любовь, надежду и милосердие? Почему? Тысячи разных «почему?» вызывает пресловутое превосходство нашей цивилизации!
Я задаю все эти вопросы потому, что я по профессии — учитель, человек, имеющий дело с молодежью. Я задаю эти вопросы потому, что те вопросы, которые обычно задают учителя, — неважные, ибо касаются преимущественно школьных предметов. Я спрашиваю, что существенно важного могут дать дискуссии о французской или древней истории, если сами эти предметы не имеют никакого значения в сравнении с гораздо более важным для жизни вопросом — личного счастья человека.
Сколько в нашем образовании настоящего дела, созидания, подлинного самовыражения? Даже уроки труда чаще всего посвящены изготовлению железного противня под наблюдением специалиста. Даже система Монтессори, широко известная как система обучающей игры, есть искусственный способ заставить ребенка учиться через действие. Ничего творческого в ней нет.
В семье ребенка тоже постоянно учат. Почти в каждом доме всегда найдется по крайней мере один великовозрастный недоросль, который кинется показывать Томми, как работает его новая машинка. Всегда есть кто-нибудь, готовый поднять малыша на стул, когда тот хочет рассмотреть что-то на стене. Всякий раз, показывая Томми, как работает его новая машинка, мы крадем у ребенка радости жизни: открытия, преодоления трудностей. Хуже того! Мы заставляем ребенка поверить, что он маленький, слабый и зависит от посторонней помощи.
Родители не спешат понять, насколько неважна учебная сторона школы. Дети, как и взрослые, научаются только тому, чему хотят научиться. Все награды, оценки и экзамены лишь отвлекают от подлинного развития личности. И одни лишь доктринеры могут утверждать, что учение по книжкам и есть образование.
Книги — наименее важный инструмент школы. Все, что действительно нужно каждому ребенку, — это чтение, письмо и арифметика; остальное надо предоставить инструментам и глине, спорту и театру, краскам и свободе.
