– Твоя подруга понравилась Тому, – Дэниэль перехватил мой взгляд.
– Наверное, Тому нравятся многие девушки, – насмешливо заметила я, хотя логическая цепочка, следующая из данного заявления («Если Тому нравятся многие девушки, а Дэниэль – его лучший друг, значит, Дэниэль – тоже бабник хоть куда»), неприятно меня кольнула. «Ого, Лебедева, какой прогресс, – сказала я самой себе, – знакома с мужчиной один вечер и уже пытаешься его ревновать к теоретическим пассиям!»
– Не сказал бы. Можешь передать своей подруге, что у Тома сейчас как раз никого нет. У меня, кстати, тоже. Если это, конечно, кого-то здесь интересует, – подмигнул он.
– Дэниэль, мне уже двадцать восемь лет, и я давно ознакомлена с правилами игры. Два одиноких аристократа, которые выглядят как модели из рекламы сигарет – это, конечно, аппетитно, но неправдоподобно.
– Я и не собирался притворяться ангелом. Может быть, у меня требования завышенные.
– Если было бы так, то в мою сторону ты бы и не посмотрел, – вырвалось у меня.
– Мира, по-моему, ты себя недооцениваешь, – его влажный шепот теплым ветерком пробежал по моей шее, – может быть, вернемся к философии дзен-буддизма? Как насчет того, чтобы жить настоящим моментом и отправиться ко мне домой?
Не могу сказать, что предложение было для меня полной неожиданностью. И даже наоборот – чего-то подобного я от него как раз ждала. И, с одной стороны, мне не хотелось разрушать приправленную вымоченной в текиле мятой романтику этого вечера, а с другой – я понимала, что классически правильного развития отношений все равно не получится, потому что я сама обрекла себя на кругосветные скитания, сама заключила свои потенциальные влюбленности в рамки скоротечных курортных романов.
– Эй, не стоит относиться к моему предложению, как к глобальной политической проблеме, – он несильно толкнул меня в плечо. Даже его шутливая грубость казалась мне сексуальной, – это ни к чему тебя не обязывает. В моей квартире есть две гостевые комнаты.
Пусть его аргументы были словно почерпнуты из какой-нибудь инструкции для сердцеедов, но все же я засомневалась.
– А как же Настя? И твой друг? Мы оставим их здесь?
– Том не поедает девушек, – улыбнулся Дэниэль, – но чтобы тебе было спокойнее, мы можем их тоже взять с собой. Пойдем! Кстати, у меня в машине имеется шампанское «Crystal».
НАСТАСЬЯ
Я никогда не могла и представить, что головная боль может быть столь нестерпимой. Внутри моей черепной коробки гремели боевые действия – взрывались ракеты, толпы разъяренных революционеров скандировали малоразличимые лозунги. Перед глазами мелькали оранжевые и зеленые шаровые молнии, во рту было суше, чем в подгузнике из рекламного телеролика.
